Сезон разводов

Коллинз Джеки

– Какие первые полосы? – завистливо переспросила Лючия.

– Журналов, газет… – хлопотал Лу. – А ты, детка, проиграла. Надо было слушать меня.

К несчастью – и великому неудовольствию Лу, – снимки не помогли карьере Синди. Фотографиями моделей с обнаженным верхом уже никого нельзя было удивить, и подруги вернулись домой разочарованными. Они так и остались не замеченными миром шоу-бизнеса.

Лючия продолжала работать в кафе и при каждой возможности отправлялась на прослушивания. Она почти не встречалась с молодыми людьми, а по субботам

регулярно обедала с родителями и сестрами. Отец всякий раз читал лекцию о том, что надо забыть о своей мечте и наняться в банк по примеру сестры. Он все пытался наставить дочь на путь истинный, чтобы она могла быть уверенной в своем будущем.

«Уверенной в будущем»? Нет уж, спасибо! Чего бы ей это ни стоило, а звездой она станет!

Единственная польза, которую Лючия извлекла из скоротечного знакомства с Лу Штайнером, была его идея с новым именем. Спустя пару месяцев они с Седьмой смотрели телевизор, когда начался сольный концерт Барри Манилова.

– Может, переключим на другой канал? – предложила Лючия. Ей нравилась более задушевная музыка.

– Да ты что! – возразила Сельма. – Этот Манилов – просто класс! Сиди и смотри.

Лючия послушалась. И когда мистер Манилов – ослепительный в своем белом костюме с золотой манишкой – запел знаменитую «Копакабану», она вдруг насторожилась. «Ее звали Лола, – пел Барри, – девушку из кордебалета…»

Йес! Вот оно! Лола. Лола Санчес. Что-то в этом имени определенно было.

И стоило Лючии изменить имя, удача мгновенно повернулась к ней лицом. Она познакомилась с профессиональным агентом, который обнаружил в ней многообещающие задатки. Очень скоро ей дали небольшую роль в мыльной опере на кабельном канале. А после этого свершился и долгожданный прорыв – Лола снялась в главной роли в фильме Мерила Зандака.

Дальше восхождение к славе стало происходить еще стремительнее.

* * *

И вот теперь, пять лет спустя, Лола снова оказалась на юге Франции. Только на сей раз она жила не в захудалом отелишке и не лезла из кожи вон, чтобы ее заметили. Теперь она была звезда!

– Выбирай! – Линк обвел рукой целую россыпь изысканных бриллиантовых украшений в открытых футлярах черной кожи с подкладкой из красного бархата. – Или все хочешь? – Он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, перед которой Шелби никогда не могла устоять. – Лови момент, пока я щедрый, дорогая. Ты же знаешь, такое нечасто случается.

Шелби вздохнула. Она была рада видеть его трезвым, но от прошлой ночи остался неприятный осадок.

– Ну зачем? – пробормотала она. – В этом нет никакой необходимости…

– Необходимости нет, – согласился Линк все с той же улыбкой на лице. – А желание есть. Это совершенно другое дело.

Она снова вздохнула. Почему он всегда думает, что должен искупить свою вину? Хватило бы и простого извинения. Или обещания не поступать так впредь.

– Ну? Что берем? – Он обнял ее.

Шелби неотрывно смотрела на сверкающее богатство, не в силах сделать выбор.

– Лично

мне больше всего нравится вот этот розовый бриллиант, – заявил Линк. – Кажется, он под цвет моих глаз.

Шелби не удержалась от смеха, взяла в руки великолепное кольцо с камнем в семь каратов и примерила на палец.

– Мой размер. Придется снова выйти за тебя замуж. Кольцо и вправду было прекрасным, но Шелби не хотела, чтобы муж делал ей дорогие подарки только для того, чтобы загладить свою вину.

– Как я ненавижу, когда ты напиваешься, – тихо произнесла она.

– Я знаю, – ответил Линк. – Можешь мне не говорить, я знаю, что веду себя как полный идиот.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Ах! – Он горестно махнул рукой. – Если б я знал ответ на этот вопрос…

Оба понимали, что простых ответов не существует. Да и вообще, все, что касалось Линка Блэквуда, никак нельзя было назвать простым.

По крайней мере, он отдает себе отчет, что вел себя как идиот. Это уже кое-что.

– А не хочешь, наконец, завязать? Вот это действительно сделало бы меня счастливой!

– Девочка моя, я не вижу в этом такой большой проблемы, – ответил Линк, торопясь сменить тему.

– В этом-то весь и ужас, – вздохнула Шелби.

Сколько раз они уже об этом говорили! Но ничто не менялось. У Шелби появилось тревожное чувство, что настанет день, когда ей придется от него уйти.

И самое грустное – он сам вынудит ее это сделать.

ГЛАВА 8

– Мистер Зандак хочет видеть тебя в своей каюте, – объявил Джонас, перехватив Кэт возле ее двери.

– Даже не думай! – отрезала та. – Я уже сказала: я уезжаю.

Но Джонас находился при исполнении и не собирался ее выпускать.

– Могла бы хоть из вежливости объяснить ему, что случилось.

– Можешь мне поверить, – она сощурила зеленые глаза, – он сам знает причину.

– Ну, две минуты-то ты можешь ему уделить? – не отставал Джонас, отлично знавший привычку Мерила сурово карать нерадивых сотрудников. Сейчас такая угроза нависла над ним. – Только ради меня! Я буду стоять за дверью. Обещаю: если вы с ним не найдете общего языка, я лично посажу тебя в катер. Идет?

– Нечестно на меня так давить. – Кэт провела рукой по коротким волосам. – Меня эта компания больше не интересует, я хочу уехать.

– Знаю, знаю. Но если ты сделаешь мне такое одолжение, я буду навечно у тебя в долгу, – ровным голосом произнес он. Ему претило о чем-то просить, но что оставалось делать?

– Ну… ладно, – нехотя согласилась Кэт. Она уже решила: пусть ей придется на уши встать в поисках денег на новый фильм, но с Мерилом Зандаком она работать не станет.

– Спасибо, – отозвался Джонас голосом, исполненным благодарности. – С меня причитается.

Кэт проследовала с ним наверх, затем – по коридору, где находилась каюта Мерила. Джонас осторожно постучал и открыл дверь. Кэт вошла, а он остался стоять снаружи.