Сезон штормов
Шрифт:
— А теперь? После всего случившегося, боже милостивый, что будет со мной?
— Теперь, Ганс, ты вернешься к жизни. Через десять оборотов планеты вокруг.., я хотел сказать, через десять оборотов солнца, у тебя будет все, чего тебе захочется. Все, о чем ты мечтаешь. Спустя некоторое время ты снова узреешь мой лик и скажешь мне, драгоценный мой Ганс, о чем мечтаешь.
— Но…
Эши прижалась к нему, но вдруг отпрянула, пальцы ее разжались, и она была вынуждена оторваться от этого закованного в латы героя илсигов. А виною тому был ветер бога Ильса, мощным порывом которого Ганса
Даже ему, Сыну Теней, которому с недавнего времени невероятность происходящих событий стала казаться чуть ли не банальностью, показалось просто невозможным то, что он, взглянув вверх, увидел над головой. Небо выглядело точно так же, как в тот момент, когда он покидал эти места для выполнения своей миссии. И даже маленькое облачко с причудливыми очертаниями, которое он сразу узнал, точно так же неторопливо проплывало над вершиной Джулавейн Хилл. Оно очень напоминало…
Пока он вышагивал по тесным улочкам Лабиринта, облако ни на миг не оставалось тем же самым, непрерывно изменяя свою форму и очертания.
Гансу предстояло еще осмыслить ту информацию, которую он получил, наблюдая за облачком, а именно, тот факт, что, тогда как для грандиозного сражения в одной из палат храма Объективной Реальности потребовалось как минимум несколько часов, а может, и дней, в Санктуарий время практически остановилось.
Когда в полной темноте продолжал он свой путь по набережной, за ним увязался некто, казавшийся одной из теней, крадущихся вдоль стен домов, преследуя его по пятам. Этот некто оказался крепким на вид парнем.
— Да не торопись ты так, малыш, — с издевкой в голосе сказал он. — Кошелек с тобой?
— Не сегодня, — ответил Ганс, выходя из темноты на светлое пространство между ними.
И тут же выхватил длиннющий клинок из блеснувших серебром ножен, пристегнутых поверх его великолепных доспехов, издавших тихий звон в тот момент, когда его защищенная кольчугой рука поднялась вверх. Оскалившись, Ганс вскинул сверкнувший на свету клинок, и развернувшегося на месте грабителя как ветром сдуло.
Прочистив горло, Ганс продолжил свой путь, направляясь к Серпантину.
Все-таки небожители, с которыми у него сложились такие близкие отношения, довольно странным образом напоминают о себе… Он очень хорошо запомнил слова Ильса о том, что он, Ганс, сможет получить все, что только пожелает… Но что же все-таки он имел в виду? Десять оборотов солнца вокруг оси — это требовало разъяснения. Бог имел в виду десять дней? Ну, не о десяти же годах говорил он тогда?!
«Ну и пусть. Пусть будет десять дней, или десять месяцев, или даже лет — я постараюсь не упустить возможности получить свое! В каждом из этих случаев», — лениво подумал он и широко зевнул.
«Для начала очень хотелось бы сбросить с себя усталость, а затем осуществить еще одно заветное желание», — усмехнулся он .про себя. И когда он вошел в свое жилище, она уже была там, в его постели, и ожидала его с желанием во взоре, дрожа от нетерпения и возбуждения.
(Потом уже они, уснувшие в объятиях друг друга, были разбужены ошеломляюще яркой вспышкой молнии, залившей небо ослепительным светом,
ИНТЕРЛЮДИЯ
В тот день из Санктуария в море вышла рыбацкая флотилия.
Харон, первой заметившая необычный парус, подозвала Омата и указала ему на него. К тому времени, когда рыбак, прищурившись и отворачивая глаза от слепящего сияния моря, установил местонахождение странного корабля с чудной треугольной оснасткой, которую он впервые увидел в день исчезновения Старика, в море было уже пять таких парусов, а затем и все двадцать, однако эти корабли были больше, гораздо больше, чем тот первый.
Он вдруг заторопился и начал быстро, превозмогая судороги и боль в руке от чрезмерного усилия, вытягивать из моря свои сети. Тревога передалась и другим рыбакам, и вскоре уже вся флотилия направлялась обратно к берегу. Некоторые из них даже бросили в море ловушки и сети, предпочтя расстаться со своим снаряжением, лишь бы не оставаться в открытом море.
Они приближались к причалам, а на горизонте уже виднелась целая сотня, а то и больше парусов, неумолимо направляющихся к городу под названием Санктуарий.
Слух в городе распространился со скоростью все пожирающего на своем пути огня.
Огромная флотилия приближалась к Санктуарию. Одни говорили, что это нашествие с севера. Другие спорили до хрипоты, заявляя, что контур и оснастка судов им совершенно неизвестны и потому эти пришельцы никак не могли быть из Северного Королевства.
Одно было известно наверняка: еще до наступления ночи команда этого огромного флота выплеснется на улицы города.
Некоторые из жителей в панике толпились в поисках укрытия и защиты вокруг дворца и храмов. Другие, более трезвые и практичные люди, опрометью бросились закрывать свои лавки и прятать ценные вещи.
Дошедшая до Ганса новость вызвала у него смешанные чувства Он вновь подумал о том, что ему очень хотелось бы узнать, как долго может продлиться гарантированное ему божественное покровительство. Решив, что высшей добродетелью является все-таки благоразумие, он направился к разрушенному временем поместью, в котором, как на сцене, разыгрались все его недавние приключения. К тому поместью, которое находилось далеко за пределами Санктуария.
Миртис, которая заправляла всеми делами и событиями на Улице Красных Фонарей из своего Дома Сладострастия, была, вероятно, лучше многих, если не всех в городе подготовлена к этому событию. Всего нескольких коротких слов было достаточно, чтобы передислоцировать весь ее «штат» в городские катакомбы. И хотя ее тревожил хронический дефицит съестных припасов в подвалах, гораздо больше она была обеспокоена отсутствием Литанде. Мага и волшебника что-то давно не было видно, а появившийся в городе флот страдал от воздержания, как всегда при возвращении из любого путешествия.