Сезонное обострение

Булахов Александр

— Почему ты мне сразу не позвонила?

— Я несколько раз набирала телефон, с которого она мне звонила. Но она мне так больше и не ответила.

— Она не сказала, откуда она звонит?

— Нет, я даже ничего не успела у неё спросить. Всё произошло так быстро.

— Ясно! — выпалил Жаба и сбросил вызов.

Он выскочил из физиотерапевтического отделения. Побежал по ступенькам вниз. Дмитрий знал, что на первом этаже точно есть переход в другое крыло больницы.

— Даша! — заорал он в отчаянии. — Даша, ты где?!

Когда Жаба добежал до первого этажа, зазвонил мобильник. Он вытянул

его из кармана и кинул взгляд на экран. Это уже был третий звонок с одного и того же номера.

— Прости, папочка, и прощай! — услышал он голос Дашки. — Я тебя очень люблю.

Она выкрикнула всё это в трубку и сразу же сбросила вызов. У Жабы спёрло дыхание, и он заскулил, как раненый пёс.

Жаба стукнул кулаком в стену и взвыл от боли. Он стоял на первом этаже возле справочной. Вокруг него никого не было, только на входе стоял боец с рацией и автоматом на плече. И в этом не было ничего удивительного. На данный момент к работе приступил спецназ. Были вызваны сапёры, шла тотальная проверка на наличие в больнице взрывных устройств. Первый этаж они возможно уже проверили.

Теперь они прочешут каждый сантиметр больницы, но Дмитрию от этого не становилось легче. Его мозг внезапно родил ещё один вариант развитий событий: урод с недоразвитой рукой и Манипулятор всё же приехали сюда за Дашкой. Сначала Манипулятор послал за ней свою марионетку, но когда того убила Перова, он сам отправился за ней. И теперь Дашка у Манипулятора, и сейчас он с ней попытается покинуть территорию больницы. Но это не так просто. И всё же он рискнёт. В общей суматохе и при наличии удостоверения оперативника у него это может получиться.

Жаба выскочил во двор больницы. Его сразу остановил спецназовец. Дмитрий показал ему удостоверение и ринулся к проходной больницы, которая пропускала не только людей, но и транспорт. Существовала вероятность того, что Манипулятор и Дашка могут покинуть территорию больницы и через другой вход. Машины через него не проедут, он создан для тех, кто пришёл пешком. Славка мог оставить машину где-нибудь возле этого входа. Но Жаба выбрал проходную совмещённую с проездом для транспорта. У него не было времени звонить Бубнову, и просить, чтоб тот перекрыл другой выход. Он прямо как чувствовал, что время идёт на секунды.

И он увидел Славкину «Мазду». Она выехала со стоянки машин скорой помощи и направилась в сторону транспортной проходной. Для того, чтоб её догнать, Жабе надо было сбежать по ступенькам и перегородить ей дорогу. И это было совершенно невозможным. Машина ехала по дороге, а Дмитрий бежал вдоль перил, и их разделял довольно высокий пригорок.

Не думая ни о чём, Дмитрий перемахнул через перила, сделал два шага по пригорку и прыгнул с высоты почти трёх метров на капот машины, и разбил своим телом лобовое стекло. Основной удар по нему был локтём. С этим же локтём встретились и зубы Манипулятора. Жаба даже не пикнул от жуткой боли, пронизавшей всю его руку. Из-за того, что машина резко повернула вправо и затормозила, Дмитрия выбросило на газон, и он очередной раз стукнулся башкой. В этот раз об дерево. Какое именно, он рассмотреть не успел. К машине бросились с разных сторон люди. Те из них, кто в этот момент, смотрели на Жабу, видели, что он теряет сознание с улыбкой на лице. Он знал,

что Славка теперь уже никуда не увезёт ребёнка.

Даша выскочила с переднего пассажирского сиденья машины и рванула прямо к нему с криками:

— Папа! Папочка, не умирай!

Когда она обхватила его руками за шею, он тут же очнулся. Это был зов родной крови. Всего его тело прошибло невероятной энергией. Дмитрий прижал к груди свою крошку и громко зарыдал:

— Прости меня, моё солнышко. Прости! Я тебя очень люблю.

Слёзы текли по его щекам, но он был счастлив до безумия.

11.

Поначалу план Жабы насчёт Петьки Гедича не принёс ни каких результатов. Прошло четыре дня. Слежка продолжалась, но она уже была вялой. Петька нигде и ни в чём не прокололся. Большую часть времени он сидел дома. Изредка выходил в киоск, чтоб купить себе сигарет и попить. Курил он, правда, очень много.

Жаба не выдержал такой огромной потери времени. Он попросил Крылову организовать ему ещё одну беседу с Кириллом Роговым. Их беседа состоялась всё в той же комнате для допросов.

— Спешу сообщить тебе, что главным подозреваемым в убийстве Полины являешься ты. Денис умер. А Петра отпустили на свободу, его уже ни в чём не подозревают.

Кирилла трясло. Он был перепуган до смерти.

— Как так?! Я ничего не понимаю. Я не убивал.

Жаба со всей дури стукнул кулаком левой руки по столу. Правая жутко болела.

— Ты дурак или притворяешься! Отец Петьки установил скрытую камеру в зале. У них сейф с деньгами за картиной… Короче, парень, сомнения в том, что убил ты, у следствия нет.

— Лажа всё это, — стуча зубами, произнёс Кирилл. — Ваши ментовские шуточки.

— Нет, не лажа. Я тебе слово даю, что сам своими глазами видел запись того, чего ты натворил. Помоги мне, а я помогу тебе. Только я тебя могу спасти от смертной казни, и возможно даже от длительного тюремного заключения.

Кирилл завис на секунду. Его глаза широко раскрылись, и он даже на несколько секунд перестал трястись.

— Что вы хотите?! — выкрикнул он. — Чем я могу помочь?

— Ответь мне для начала, почему ты не покинул место преступления, после того, как выстроил все улики так, что они указывали, что будто это Денис убийца?

Рогов проглотил ком, подступивший к горлу.

— Кирилл, или ты мне помогаешь, или я ухожу. Мне сейчас не надо гнать никакой лажи.

— Хорошо-хорошо! Когда я попал ей ножом в голову, то пересрал конкретно. Я даже чуток очухался. Сначала я избавился от двери и ножа, затем мне на ум пришла дикая мысль, я сам не понимаю, как она мне вообще в голову смогла прийти.

— Кирилл, я не это хочу от тебя услышать. Я и без тебя знаю, что ты взял отвёртку и раскромсал висок и щеку Полины этой отвёрткой. А затем вложил отвёртку в руку Дениса. Мне важно понять другое. Почему ты после этого не ушёл из квартиры?

— Меня всего колотило и, чтоб малёха успокоиться, я сделал пару глотков из коробки с вином. И тут же всё пошло кувырком. Меня так стало колбасить, я думал, что сдохну прямо там, на полу в зале.

— Вот это и есть твоё спасение, Кирилл. Скажи мне, ты давно дружишь с Петькой?