Сезонное обострение
Шрифт:
— Ну, это бабушка надвое сказала.
— Забирайте! Забирайте! Мне всё равно, где умирать.
Сердце Жабы неприятно заколотилось внутри грудной клетки. Откуда этот старик может знать номер дела, отобранного для экспериментального проекта Д–16? Откуда этот старик узнал номер его телефона? Да, ни откуда! Да и звонил не он! Он явная пешка в чьей-то игре.
— Кто ты?! Чего тебе надо?!
— Я бы на твоём месте поторопился, — ответил старик.
Бубнов схватил его за шиворот и потащил
Старик сделал несколько шагов, спотыкнулся о порог и полетел носом вперёд. Георгий его не удержал. И тот распластался в грязной луже. И опять начал ржать.
Жаба и Бубнов переглянулись.
— Ну, что, забираем его? — спросил Георгий. — Оформим, как следует. Предъявить нам есть что. А если и нет, то придумаем.
— Забираем, — тяжело вздохнул Жаба и тут же вскрикнул — Да, пошёл он в жопу! Пошли отсюда! Если он нам понадобиться, мы сами его найдём. Мне сейчас совсем не до него. Бабло кое-какое надо отработать.
7.
Жаба решил на время забыть о старике, но пообещал себе, что обязательно разберётся, в чём кроется подвох. Через час после того, как он с ним пообщался, Дмитрий вошёл во второй корпус следственного изолятора и протянул дежурному в окне пропуск, выписанный следователем Перовой, давшей ему разрешения на беседу с подследственными. Всё это устроил майор Рябов, который имел со всех передвижений Жабы свой интерес.
— Добрый день! — произнёс Дмитрий.
Дежурный взял пропуск и отметил его.
— Перова просила предупредить вас, что все ваши разговоры с подследственными будут записываться. Она постарается вам не мешать, но будет слышать всё, о чём вы будете говорить.
— Мог и не предупреждать, я знаю о её методах работы. Где она сама?
— Скоро будет.
Комната для допросов была небольшой. Белые стены без окон и закрытое пространство неприятно давили на психику Жабы. Из мебели в комнате находились только: стол и стул для следователя, три стула у стены и ещё один стул в метре от стола.
Жаба сел за стол, достал из сумки ручку и большую толстую тетрадь, листы которой были размером с принтерную бумагу. Привели худого прыщавого парня в очках. Жаба пояснил ему, по какой причине он вызвал его на беседу. В комнату заглянула Перова, кивнула Дмитрию и сказала, что можно начинать.
Пётр Гедич опустился на один из стульев возле стены и сразу заявил:
— Пока не вернуться мои родители со Швеции, я ни на какие вопросы больше отвечать не буду. Они наймут мне адвоката. Я и так много лишнего наговорил.
— А они уже в курсе, что случилось? — поинтересовался Жаба.
— В курсе. Им тётка позвонила.
Дмитрий ещё раз взглянул на парня, затем отметил в тетради,
— Конечно же, ты можешь молчать, — прервал тишину Жаба, закончив свои художества, — пока твои друзья на тебя наговаривают. Но я бы на твоём месте рассказал, кто из них убил Полину Дорину и зачем.
— Я сам не могу понять, кто из них убийца. Сначала я думал, что это Жердин. Он псих — это точно. Но Рогов себя тоже странно ведёт.
— Так ты не видел, кто убил?
— Я даже не могу вам сказать, когда это произошло… Я не отвечу больше ни на один ваш вопрос. Всё, хватит! Я буду тупо молчать.
Жаба хлопнул ладонью по столу.
— То есть ты не хочешь мне помочь найти Евгению Кабардину? Тебя совсем не волнует, что с ней случилось и нужна ли ей помощь?
Петька вздрогнул.
— Я вообще не вижу связи между её исчезновением и убийством Полины Дориной.
— А я вот вижу! — ещё сильнее повысил голос Жаба. — Для меня это единственная связь. Мне кажется, что если я разберусь, кто и зачем убил Полину Дорину, то смогу понять, куда подевалась Евгения Кабардина.
— Флаг вам в руки! — завопил в ответ Петька Гедич. — Мне сейчас всё равно, что случилось с Женькой… Жива она, мертва — мне наплевать! Я сейчас только за себя переживаю. Я не хочу сесть в тюрьму из-за двух уродов, которые меня втянули во всё это говно.
— В жопу себе его засунь и ходи гордись, что такой умный.
— Чего это вы так со мной разговариваете?
— А как с тобой разговаривать? Девушка из твоей компании пропала. Возможно ей сейчас срочно нужна помощь. А ты сразу: я ничего не знаю, моя хата с краю. Типичное поведение мудака.
— Вы знаете, кто мой отец? Он вас заставит ответить за каждое ваше словечко. И я ему наш с вами разговор обязательно передам.
— Передай ему ещё, что я сказал, что его сын трус, чмо и убийца.
— С чего это вдруг?! Я не убийца!
— Хорошо хоть, что ты со всем остальным согласился, а то мне пришлось бы это тебе доказывать…
— Тебе тоже наплевать на то, что случилось с Евгенией Кабардиной? — спросил Жаба Дениса Жердина, которого он позвал следующим на беседу. Он всё ещё кипел после разговора с Гедичем и никак не мог успокоиться. Да и Перова подлила масла в огонь своими замечаниями.
Денис сел на стул, который стоял с другой стороны стола.
— Нет-нет, — тут же отреагировал он. — Я готов ответить на любые ваши вопросы, если это действительно поможет найти Женьку. Я думаю, что она пошла на эту вечеринку только потому, что на неё пошёл я.