Сфера
Шрифт:
– Видимо, был существенный повод?
– О да. Обычно допрос проводился с использованием спецсредств – вот этих фокусаторов, которые вокруг нас. Мы пробовали разные виды жестких излучений в самой малой дозировке, чтобы побудить их к сотрудничеству. И вот во время одного из сеансов, когда этот субъект охотно давал показания и как будто демонстрировал свою лояльность, наши специалисты вдруг стали падать один за другим – как кегли. Всего пять человек. Оператор ударил по аварийной кнопке, впрыскивающей шоковую дозу кислорода в сферу, но это
– А сколько людей находилось в зале?
– Двадцать человек. Разумеется, они стали разбегаться в самом начале атаки, но многие из них тоже пострадали.
– Судя по тому, сэр, как у вас тут все налажено, эти методики давались вам дорого.
– Да, потери были велики, и, что самое неприятное, теряли не просто солдат, простите мне этот вынужденный цинизм, теряли лучших специалистов самых разных профилей. Что называется – штучный товар. Мы их вылавливали по всему планетному сектору, проверяли, отсеивали, а потом – бац и этот мерзавец убивал их одним словом или даже взглядом.
– И как они это делают?
– Мы до конца не разобрались. Но при определенных условиях они могут изменять структуру материи, например сделать часть органов атакуемого человека каменными – в буквальном смысле. И все. Чего только не находили потом при вскрытии – и булыжники, и кристаллы, и металлические фрагменты размером с кулак. Причем, если на первом этапе эти включения повторяли по форме атакованные органы, то с течением времени, скажем, часов через пять-шесть, они как будто сжимались и приобретали более округлые формы. У нас в спецархивах имеется целый раздел с этими объектами.
– А тот второй, он тоже дает показания?
– Нет, практически молчит, если не считать его высказывания на «предзвуке» – по сути речи с помощью трехмерных операторных фонем. Но как удалось выяснить позже, это было нечто вроде ругательств.
– Даже спецсредства не помогали?
– Не помогли. Более примитивный субъект был готов умереть под пытками, но не сказать ни слова.
– И он также был опасен во время этих сеансов?
– Да, он также был опасен. Но его подводили внешние параметры поведения – эмоции. По нему сразу было видно, что он готовит какую-то гадость, поэтому потери от его атак были сведены к нулю, если не считать нескольких сотрудников, получивших ожоги. К счастью, только поверхностные. Давайте выходить отсюда, Ферлин, этот Номер Два начинает нас прощупывать.
– Да, я тоже начинаю чувствовать что-то такое, – признался Ферлин.
– Если у него есть достаточно времени, не помогут даже маска и костюм.
– Отходим так же – спиной вперед?
– Именно.
Они стали двигаться к выходу.
– А как же оператор?
– Оператор закрыт от него стойками с аппаратурой, к тому же ячеистый защитный слой на пластике загородки в тысячу раз толще, чем на наших костюмах.
Лишь когда они снова оказались в
– Это он так давил? – спросил Ферлин.
– О да! – подтвердил Торн и снял маску, обнажив взмокшее от пота лицо. – Снимайте маску, в лабораторию мы больше не пойдем.
Ферлин с удовольствием избавился от маски, и Торн улыбнулся.
– Я выгляжу так же, как вы, сэр?
– Да уж, этой парилки никому не избежать.
– Интересно, как он себя чувствует в этой сфере? – спросил Ферлин, когда они возвращались к предбаннику.
– Хреново он себя чувствует.
– А почему?
– Как бы вы себя чувствовали, если бы попали в плен к стае обезьян, которые посадили бы вас в грязную яму и кормили какими-нибудь насекомыми?
– Мы действительно похожи на стаю обезьян?
– Для него – да.
– Кто такие эти существа? Откуда они?
– С ними сталкиваются довольно часто, но те, кто познакомился с ними поближе и запомнил эти встречи, попадают в руки психиатров. Про истории с похищениями слышали?
– Совсем немного.
– Мы думаем, это их работа. Жертвы похищений обычно рассказывают о том, что их подвергали хирургическому вмешательству, причем те, кто это помнит, подвергались вмешательству без наркоза.
– Они специально мучили людей?
– Может, специально, а может… Вот мы и пришли.
Коридор закончился, дверца предбанника отъехала в сторону, и Ферлин с Торном вошли в помещение, где смогли избавиться от костюмов, а потом вышли с другой стороны и направились к лифтам.
– Так вот я продолжу. Пока неясно, то ли наркоз не подавался из-за технических сбоев, то ли это делалось намеренно, чтобы снимать какие-то дополнительные параметры, но факт остается фактом: подавляющее большинство тех, кто рассказывает о похищении, получили болевой шок.
– А у тех, у кого наркоз сработал, никаких воспоминаний не остается.
– Вот именно. Здесь направо, а вон там уже налево.
– У этих тоннелей такая запутанная схема, что это выглядит как средство защиты.
– В нашем деле лишнее средство защиты не помешает, – улыбнулся Торн.
78
Когда Ферлин с Торном вернулись в кабинет капитана, коробок от обеда не было, а на журнальном столике стояли два закрытых крышками стаканчика.
– Это кофе. Вы пьете кофе, Ферлин?
– Я солдат, сэр, я пью все.
Ферлин с облегчением опустился в кресло и вытянул ноги.
– У вас в жилой комнате будет такое же, – сказал Торн, садясь в другое кресло.
– Спасибо, сэр.
Ферлин снял крышку и, едва понюхав напиток, удивленно воскликнул:
– Да он настоящий!
– Конечно, настоящий, у нас все настоящее, – подтвердил Торн. – Вы же видели, в каких условиях приходится работать нашим людям, было бы несправедливо лишать их еще и натуральной еды.