Сгори дотла, моя звезда!

Колычев Владимир Григорьевич

– Тогда собирайтесь, поехали.

– К чему такая спешка? И вообще, зачем тебе Валентин? Он тебе ничего не скажет…

– Вам скажет… А найти его мы должны. И чем скорей, тем лучше…

Интуиция не подсказывала, она кричала во весь голос, требовала задержать Михайлова. И глупо было бы откладывать на потом то, что можно было сделать сейчас.

Глава 22

Машину тряхнуло на ухабе, по стеклу царапнула ветка осины, оставив на нем желтый,

подсохший по краям лист. Илья Степанович ехал к своей Маше.

– Я думаю, было бы лучше, если бы мы немного постреляли, – подал голос Ухтомский. – Одно дело деньги, и совсем другое – проявить храбрость во спасение любимой женщины…

– Ты хоть раз проявлял храбрость во имя любимой? – пренебрежительно усмехнулся Лесогоров.

Сам он однажды совершил мужественный поступок – сумел защитить жену от двух подвыпивших мазуриков. Драка была жестокой, Илье Степановичу сильно досталось, но все же победителем из нее вышел он. И еще ему приходилось прятаться вместе с Наташей от братков, которым он в далеком девяносто пятом отказался платить дань. Тогда его смог спасти от бандитской пули Скорняк, а с братвой разобрался РУОП…

Скорняк и сейчас верен ему, а в Ухтомском Илья Степанович очень сомневался. Этот парень готов идти к своей цели по трупам. Для него нет ничего святого. Поэтому он и похитил Машу, чтобы угодить своему боссу. И этот сценарий с очередным похищением тоже придумал он. И грамотно все изложил – чтобы выйти из образа злодея, нужно совершить поступок. Илья Степанович должен был освободить Машу из рук «милиционеров», посмевших выкрасть ее и потребовать выкуп в один миллион долларов… Если она увидит в нем героя и согласится выйти за него замуж, он будет премного благодарен Ухтомскому.

– Не нужно стрельбы, – покачал головой Лесогоров. – Это лишнее… Достаточно того, что я заплатил за Машу миллион…

На самом деле он, конечно, ничего не платил. Это была всего лишь игра, пыль в глаза Маше. В подражание незабвенному товарищу Саахову из «Кавказской пленницы» у него теперь было только два пути – либо он ведет ее в загс, либо она ведет его к прокурору. Лесогоров предпочитал первое, поэтому приходилось изворачиваться.

– Как скажете, Илья Степанович. Вы человек большой, вам видней…

Ухтомский готов был соглашаться с ним во всем, но не всегда. Илья Степанович понимал, что может настать момент, когда этот хамелеон сменит окраску с подхалимской на барскую. Он хитер и умен и, если ему отдать всю власть, сможет прибрать к рукам банк, а затем и весь холдинг так, что Лесогорову с его контрольным пакетом акций попросту может не найтись там места. Поэтому сейчас уже нужно держаться с ним настороже.

– Я большой человек, – кивнул Илья Степанович. – И ты будешь большим человеком. Когда-нибудь…

– Вы считаете, что мне пора на повышение? – затаил дыхание Ухтомский.

– А

ты считаешь, что мы можем обсуждать этот вопрос в той обстановке, в которой находимся? – язвительно спросил Лесогоров. – Ты не понимаешь, что мы с тобой, мягко говоря, в неловком положении? Маша в опасности, а мы изображаем из себя героев…

– Ну, в какой же она опасности! Поверьте, Илья Степанович, с ней обращались очень хорошо.

– Но ведь она верит, что ее похитили по-настоящему и настоящие менты.

– Значит, поверит, что и вы спасли ее по-настоящему.

– Дело не во мне, дело в ней… Я очень ее люблю. И не сносить тебе головы, Дима, если с ней вдруг что случится…

Илья Степанович уже жалел о том, что позволил уговорить себя и втянул Машу в круговорот неприятных для нее событий.

– Ну что вы такое говорите, Илья Степанович! Все будет хорошо! Уверяю вас, никто и ни о чем жалеть не будет!

– Твои бы слова да Маше в уши, – усмехнулся Скорняк, доселе хранивший молчание. – Если хоть один волос…

Юрий Викторович не договорил, но многозначительно сжал кулак, в упор глядя на Ухтомского. Как куренка задушит…

Три джипа один за другим остановились перед охотничьим домиком, где сейчас должна была находиться Маша – одна, без «похитителей», которые уже якобы получили за нее деньги. Лесогорову осталось только галантно пасть перед ней на одно колено, эффектно срезать путы с ее ног и на руках отнести ее в машину.

Он даже растолкал телохранителей, которые намеревались первыми зайти в избушку. Опередил всех, зашел в дом. Но никого там не обнаружил. Пустующая лавка, кособокий стол, печь, лестница на чердак…

– Маша! – шалея от дурного предчувствия, позвал он.

Но в ответ тишина. Только слышно было, как по гулкому полу подошел к лестнице Скорняк. Он заглянул на чердак, но никого там не обнаружил.

– Ухтомский где? – заорал Илья Степанович.

Но Дмитрий и не пытался уносить ноги. Он преспокойно стоял возле машины в ожидании красивой развязки. И негодование босса стало для него полной неожиданностью.

– Где Маша? – набросился на него Лесогоров.

– Здесь… Должна быть здесь, – растерянно пробормотал Ухтомский. – Он сказал, что здесь ее оставят…

– Кто сказал?

– Косолапый сказал… То есть Косолапов… Он Гончара играл, он и на связи был…

– Идиот!

– Кто, Косолапов?

– Ты – идиот!.. И не только ты…

В происшедшем Илья Степанович винил и себя. Ладно, согласился на аферу по сценарию Ухтомского. Но зачем было подставлять офицеров милиции, которые искали Машу?.. В принципе, это было необходимо. Маша доверяет милиции, потому и ушла с ее сотрудниками. Но ведь Косолапов мог представиться под фамилией Редиска, например. Зачем было впутывать в историю реальные персонажи?