Сговор диктаторов или мирная передышка?

Мартиросян Арсен Беникович

Соблазн этот был фатально предрешен одной наиважнейшей, глобальной по характеру стратегической ошибкой коричневых шакалов в оценке мотивов действий Сталина. Выше уже не раз отмечалось, что как принципиально жестко осознававший свою глобальную ответственность за судьбы СССР и его народов, Сталин исповедовал лишь один замысел: СССР с Германией ровно настолько, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него, но не более того, чтобы, тем самым, как минимум на какое-то время оттянуть фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии к нападению на Советский Союз! К тому же Сталин еще до подписания договора о ненападении точно знал, что Гитлер пойдет на этот шаг всего лишь на два года. Коричневые шакалы субъективистски переоценили позицию Сталина.

Скорей всего непосредственным импульсом к такой переоценке послужила следующая история. Дело в том, что с приходом к власти 10 мая 1940 г. новый британский премьер-министр Уинстон Черчилль предпринял шаги якобы к улучшению находившихся «на точке замерзания» отношений с СССР. Для этого предполагалось направить с «особой миссией» известного в Москве своими симпатиями

к СССР лейбористского политика Стаффорда Криппса. Эта инициатива была отклонена советской стороной. И в конце мая 1940 г. Криппс был направлен не с «особой миссией», а всего лишь на смену прежнего посла У. Сидса. Криппс был принят в НКИД СССР крайне сдержанно. 24 июня 1940 г. им были получены инструкции МИД Великобритании — добиться приема у Сталина, так как «наш единственный шанс добиться перемены в советской политике — это личное обращение к нему». «Святая лиса» британской внешней политики Галифакс в то время считал возможным использовать «очевидное советское опасение последствий полной германской победы» и потому полагал возможным начать «консультации и сотрудничество», в том числе и переговоры по предложенному еще в апреле 1940 г. торговому соглашению. Немцы знали об этой истории. Но они, как, впрочем, и Сталин, знали также и неприглядную для англичан, но в целом выгодную для Берлина предысторию этой якобы попытки хоть как-то улучшить отношения Англии с СССР. Дело в следующем. Едва только Черчилль был назначен премьер-министром Великобритании (10 мая 194о г.), он тут же занялся разработкой плана по достижению соглашения с Германией на основе признания ее претензий на колонии в Африке, интересов в Центральной и Юго-Восточной Европе и канализации его агрессивных устремлений и притязаний сугубо против СССР. Черчилль уже тогда четко показал, что готов пойти на компромиссный мир с Гитлером, но лишь только тогда, когда фюрер поймет бесперспективность войны с Великобританией — не ранее того, ибо поспешность в обозначении такого стремления Адольф, по прикидкам Черчилля, мог расценить как проявление слабости [285] . Условиями же компромисса, по мнению Черчилля, должны были стать, во-первых, согласие фюрера на признание независимости Великобритании, сохранение Британской империи, ее военно-морской и военно-воздушной мощи, а, во-вторых, удовлетворение претензий Германии в Средиземноморье и на обладание Мальтой, Гибралтаром, некоторыми африканскими колониями. Но самое главное, что и составляло суть «компромисса» Черчилля — «свобода рук» в Восточной Европе! [286] То есть, если по-простому, нападай, дражайший Адольф, на СССР и воюй с ним, сколько хочешь, а «старая добрая» сволочь по имени PERFIDIOUS ALBION, сиречь коварный Альбин, мешать тебе не будет! Если уж совсем примитивно, то пресловутый «британский бульдог» попросту реанимировал ту же самую политику, что до него проводил натуральный сумасшедший Невилл Чемберлен, вследствие чего Сталин и вынужден был пойти на заключение советско-германского договора о ненападении. Выступая 27 мая 1940 г. на заседании военного кабинета, Черчилль заявил, что «если герр Гитлер готовится заключить мир на условиях возвращения германских колоний и территорий в Центральной Европе», то это, по мнению сэра Уинстона, были бы приемлемые условия [287] . Правда, Черчилль и сам считал маловероятной подобную скромность со стороны герра Гитлера [288] . Если все эти подловатые пассажи Черчилля привести к единому знаменателю, то становится очевидным следующее. В тот момент продолжение войны для него стало не способом достижения победы, а всего лишь средством для выцыганивания у Гитлера более щадящих и более почетных для Великобритании условий мира.

285

Рейнолдс Д. Черчилль и «решение» Англии продолжать войну в 1940 году: правильная политика, ложные причины. Журнал «Вопросы истории», № 9, 1990, С, 31 — 32.

286

Рейнолдс Д. Черчилль и «решение» Англии… С. 31 — 34.

287

Там же, с. 34.

288

Там же, с. 34.

Вот именно это-то и усекли коричневые шакалы и решили разыграть карту трансконтинентального евразийского блока, или, как тогда называли эту идею континентального блока — сугубо в своих интересах, прежде всего в пику Великобритании. Проще говоря, герр Гитлер в принципе был готов к компромиссу с сэром Уинстоном, но пошел бы на это только тогда, когда заполучил бы козырного туза в рукаве — под этим он подразумевал, по меньшей мере, хотя бы формальное подключение СССР к тройственному пакту. Потому как в любой комбинации предложенного сэром Уинстоном варианта компромисса герр Гитлер мог безошибочно разглядеть гарантию фактической ликвидации Западного фронта, а, следовательно, и до ужаса страшившей его угрозы войны на два фронта в случае нападения на СССР, к чему герр Гитлер уже начал конкретно готовиться.

Правда, как и всегда, коричневые шакалы не учли, что им придется иметь дело со Сталиным, который на порядок превосходил их как в политике, так и особенно в геополитике. Причем не просто с таким Сталиным, а именно с тем Иосифом Виссарионовичем Сталиным, который имел еще и различные мощные разведывательные службы, обеспечивавшие его прекрасной информацией. Сталин прекрасно знал обо всех выходках Черчилля насчет его поисков компромисса с герром Гитлером. Так что, если говорить принципиально, то истинным инициатором анализируемой провокации коричневых шакалов был лично Черчилль. Хотя это и было малозаметно.

Получив ответно послание Сталина, гитлеровцы, очевидно, и вовсе впали в эйфорию переоценки. Вот дипломатически изысканно учтивый (протокол обязывает!) ответ Иосифа Виссарионовича:

«Многоуважаемый господин Риббентроп!

Ваше

письмо получил. Искренне благодарю Вас за доверие, так же как за поучительный анализ последних событий [289] , данный в Вашем письме.

Я согласен с Вами, что вполне возможно дальнейшее улучшение отношений между нашими государствами, опирающееся на прочную базу разграничения своих отношений на длительный срок.

289

Опытные немецкие дипломаты в германском посольстве в Москве явно не без оснований подозревали, что за этим кроется сарказм Сталина, которого в недавнем прошлом торговец шампанским Риббентроп решил поучать мировой геополитике и политике

В. М. Молотов считает, что он у Вас в долгу и обязан дать Вам ответный визит в Берлине. Стало быть, В.М. Молотов принимает Ваше приглашение. Остается только договориться о дне приезда в Берлин. В.М. Молотов считает наиболее удобным для него сроком 10 — 12 ноября. Если он устраивает также Германское правительство, вопрос можно считать исчерпанным.

Я приветствую выраженное Вами желание вновь посетить Москву, чтобы продолжить начатый в прошлом году обмен мнениями по вопросам, интересующим наши страны, и надеюсь, что это будет осуществлено после поездки Молотова в Берлин.

Что касается совместного обсуждения некоторых вопросов с участием представителей Японии и Италии, то, не возражая в принципе против такой идеи, мне кажется, что этот вопрос следовало бы подвергнуть предварительному обсуждению.

С глубоким уважением, готовый к услугам И. Сталин» [290] .

Трудно сказать, осознали ли главари гитлеровской дипломатии и сам Гитлер то обстоятельство, что, в общем-то, Сталин, образно выражаясь, сразу их «кинул», так как с ходу перевел все дальнейшие события по затронутой проблематике на стезю всего лишь зондирования позиций сторон, что и зафиксировано в выделенном жирным шрифтом последнем абзаце его ответа. Причем это зондирование на глазах превратилось в «палку о двух концах». С одной стороны, действительно зондирование позиции и намерений гитлеровского руководства с высокой долей вероятности попутного выжимания любой приемлемой для СССР торгово-экономической выгоды, что вело к известному ослаблению Третьего рейха, а если представится возможным, то еще и необходимых политических дивидендов. С другой же стороны, другим концом этой же палки, во-первых, потихоньку вдалбливать в коварно-подлые мозги англосаксов, особенно бриттов, что с СССР надо вести себя по меньшей мере просто прилично. А, во-вторых, этим же концом этой же палки и также потихоньку подталкивать тех же самых бриттов (да и янки тоже) в будущую антигитлеровскую коалицию.

290

Особая папка Политбюро ЦК КПСС, ныне Архив Президента РФ. Ф. 3. Оп. 64. Д. 675. Л. 1

Подчеркиваю, трудно сказать, осознали ли все это Гитлер и Риббентроп, но то, что они переоценили последствия готовности Сталина вступить в зондирующий диалог — это точно. А вот переоценив, главари гитлеровской дипломатии и нацистского режима совершили колоссальную и фатальную для себя ошибку, придя к выводу, что возможно дальнейшее осуществление провокации в отношении СССР. Ошибка состояла в непонимании мощи советской разведки. 24 октября 1940 г. на имя Сталина поступила «Записка НКВД СССР № 4577/б от 24 октября 1940 г. в ЦК ВКП(б) — И.В. Сталину с препровождением агентурной сводки»: НКВД СССР направляет Вам сводку о политических планах в области внешней политики Германии, составленную нашим агентом, имеющим связи в отделе печати германского МИДа. Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия. Приложение: Агентурная сводка:

«Бюро Риббентропа 20 октября с.г. закончило разработку большого политического плана в области внешней политики Германии и с 25 октября приступило к его осуществлению. Этот план состоит из 3 частей, и задачей его является уничтожение иллюзий насчет возможной помощи Англии со стороны третьих держав. Главной целью плана является полная изоляция США в их симпатиях к Англии, что должно быть достигнуто к президентским выборам в Америке, т. е. к 5 ноября с.г. Этим рассчитывают на свержение правительства Черчилля, после чего между Германией и Англией, возможно, будет найден компромисс. Отдельными частями плана являются:

а) Франция включается в войну против Англии в качестве союзницы оси

б) Тем самым будет достигнуто немедленное вступление в войну также Испании, так как она сможет защищать свои интересы во французских колониях, только будучи активным партнером "оси" в войне против Англии.

Последние два обстоятельства явятся козырем, при посредстве которого будет оказано сильное давление на Советский Союз, чтобы вынудить его пойти на политическое соглашение с Германией, которое покажет всему миру, что СССР ни в коем случае не останется нейтральным, а будет активно бороться против Англии за новый порядок в Европе. План этого политического наступления 22 октября обсуждался Гитлером и Риббентропом в Оберзальцберге. Гитлер одобрил этот план и сам взялся за немедленное его осуществление, отправившись во Францию. Ожидают, что Риббентроп выедет в Мадрид и, возможно, по окончании переговоров с Францией и Испанией отправится в Москву, если он получит перед этим положительный ответ от Шуленбурга. Далее в планы Германии входит добиться заключения пакта СССР с Японией, чтобы показать миру полный контакт и единение между четырьмя державами и тем самым удержать США от оказания эффективной помощи Англии. Верно: зам. начальника 5 отдела ГУГБ НКВД СССР Судоплатов» [291] . Сразу же отметим, что эта информация поступила от уже неоднократно упоминавшегося на страницах этой книги Петера Клейста, с которым к этому времени советская разведка работала фактически напрямую — с ним встречался резидент внешней разведки НКВД СССР.

291

АП РФ. Ф. 3. Oп. 64. Д. 675. л. 13 — 15. Машинопись на бланке НКВД СССР. Подлинник, автограф. Указана рассылка: Сталину. Молотову.