Шабёр
Шрифт:
– Мужа? – почти завизжала мадам, больше не смотря на меня и оборачиваясь в разные стороны, будто ища выход.
Я не придумала ничего лучше, чем облокотиться плечом о косяк двери, поправляя взлохмаченные кудри, радуясь, что вчерашний пучок пригодился, спасая волосы от последствий алкогольного отравления.
– Что-то ему передать? – не сдержав зевок, я прикрыла рот рукой, без интереса рассматривая девушку напротив.
– А как давно вы, ну, это…
Делая паузы и запинаясь, она повременила с побегом, но шаг назад все же сделала, возможно, ее пугал мой свежий запах вчерашнего перепоя. Меня, по правде, он тоже пугал.
– Пару месяцев, – убрав несуществующую ниточку с рукава футболки, я посмотрела на левое запястье, намекая, что там должны быть часы. Которые показывали стрелками на выход. – Так что мне передать мужу? Как вас, кстати, зовут?
Даже из-под толстого слоя штукатурки на лице было видно: по коже начал проступать румянец. Я бы на ее месте: первое – никогда бы не искала встречи с тем, кто меня кинул; второе – при слове «жена» убежала бы быстрее, чем закончится фраза из четырех букв.
– Амелинда Розье, – я протянула руку, ту самую, в которую скрывала громкий зевок. Блондинка без имени медлила, а я мысленно делала ставки. Угадал ли сосед, как ее зовут, или нет.
– Бритни.
Не знаю как, но я почти хрюкнула. Отличное имя, цвет волос тоже подходил, чтобы побыть певицей из нулевых. Бритни, но скорее всего не Спирс, пожала мою руку слабо и бегло. Отступая дальше к выходу. Правильно, беги. Иначе я начну петь прямо в коридоре.
– Я хотела кое-что забрать, – она что-то придумывала на ходу, отступая от меня. То ли как от победительницы, то ли как от прокаженной.
– Боюсь, вашу честь Джейми уже не сможет вернуть.
Бритни остановилась, уже открывая рот, но я отдала ей честь и сделала шаг в квартиру, давясь одновременно от смеха и строчек, которые так и играли в моей голове.
Oh baby, baby
О, малыш, малыш,
The reason I breathe is you
Причина, по которой я дышу, – это ты.
Boy you got me blinded
Милый, ты ослепил меня,
Oh baby, baby
О, малыш,
There's nothing that I wouldn't do
Я готова на все.
Кажется, я все еще была пьяна, иначе объяснить это было сложно. Пела я плохо, но старательно. Розье, и без того сдерживающий смех слишком долго, терпеть больше не мог. Он засмеялся так искренне и легко, совершенно не стесняясь своих эмоций. А я просто улыбалась, давая себе затрещины, пусть и мысленные.
Амелинда, не смотри ты так на него. С такими, как он, хорошо проводят время, но не связывают жизни клятвами.
– После такого шоу, – он убрал волосы, спадающие на лоб, – я просто обязан сопровождать тебя на свадьбу.
Веселость как рукой сняло, а реальность вернула в мир обещаний и долгов. Сосед подхватил недопитую кружку чая и понес ее в сторону кухни. Сегодня был понедельник и случилось сразу несколько вещей: я сделала все возможное, чтобы Рон мне не перезвонил; проспала отправку отчета и старательно старалась не думать об этом – притворюсь полуживой, хотя это будет больше похоже на истину; забыла покормить кота перед сном, а тут уже оправданий мне не было.
Оглянувшись в поисках своих вещей, я нашла подочечник на столе, связку ключей и, главное, телефон! Он так и остался в режиме «полет» после свидания. Вернув настройки, начала пролистывать последние новости.
– Ну блин, – не подумав о том, что ругаюсь вслух, я подпрыгнула, почти теряя обзор из-за копны растрепанных волос, почувствовав дыхание около уха.
– Ничего себе, какие грязные словечки.
Сосед наигранно возмутился, проходя в сантиметре от моей спины, казалось, заглядывая в сообщение. Я прижала телефон к груди: никогда не любила, когда читали чужие письма. Оглянувшись и вернув обзор, я прищурилась, смотря на Розье.
– Ты подсмотрел в мой телефон? – голос был серьезный и строгий.
Сосед даже бровью не повел на мое обвинение, удобно устроившись в кресле, в котором я его обнаружила после пробуждения.
– И не думал. Так что же вызвало у тебя такие блинные сквернословия?
Шутка была засчитана, но я не улыбнулась, вспоминая про сообщение. Вообще, рассказывать Розье я этого была не должна. Ему это и не было интересно. Но то ли пары невыветрившегося вина, то ли отчаяние сыграло свою роль.
Конец ознакомительного фрагмента.