Шаг до страсти
Шрифт:
— А что она делала, когда ты была с Ричардом Патерсоном? Уходила в гостиницу?
— Обычно я предупреждала ее заранее, — объяснила Джуди. — Ну, и он чаще всего приходил часов в пять, а она работает до семи.
— Джуди? — Он смотрел на нее упорно и в то же время вопросительно.
— Что? Почему ты так смотришь?.. О нет, только не он! Только не Ричард!
Он чуть заметно передернул плечами:
— Ладно. Понимаю, это будет трудно.
— Я не могу с ним говорить, — жалобно произнесла она. — Ну пожалуйста, неужели нет никого другого?
— Думаю нет, — ответил Свердлов. — Но мы придумаем что-нибудь. —
— Сейчас я отвезу тебя домой, — сказал он. — Потом вернусь в представительство. Не беспокойся. — Он сжал ей руку. — К завтрашнему утру я придумаю еще что-нибудь. Возможно, мы попробуем разыскать лодеровского помощника.
— О, не будь ты таким идиотом. — Джуди расплакалась. — Завтра утром я первым делом свяжусь с Ричардом.
У Рейчел Патерсон болел живот. Не от обыкновенного переедания или тяжелой пищи, а от того, что ее увеличившаяся матка с пульсирующим маленьким плодом заставляла желудок смещаться со своего места. В итоге кислота из желудка выбрасывалась в горло и каждый прием пищи сопровождался болями. Хуже всего было по ночам, она то и дело просыпалась, и Ричард перебрался в гостевую комнату, сказав ей, что не в состоянии выдерживать полный рабочий день после четырех-пяти часов разбитого сна. Она пыталась вставать с кровати как можно тише, но, естественно, не могла делать это бесшумно. Пружины матраца скрипели, она нечаянно тянула простыню, которой он оборачивался, и он, проснувшись, обозленный, приподнимался. Теперь она спала в полное свое удовольствие, перед сном выпивала лекарства и устраивалась поудобнее, чувствуя, как под рукой чуть приметно шевелится ребенок. На рассвете в субботу она крепко заснула. Рейчел любила уик-энды; Ричард почти всегда играл утром в гольф, и она могла позволить себе понежиться, потом они ходили в кино или принимали друзей и играли в бридж, который она, чтобы угодить ему, сделала своим хобби. Для женщины, считавшей себя непроходимой дурой, она обнаружила поразительные способности к игре. Она играла так хорошо, что он не знал, радоваться ему или раздражаться. Он был внимателен, если не считать того, что отказывался спать с ней в одной постели, но в остальном был добрым и нежным — в определенных пределах, не отказываясь от своих привычек: когда очень хотелось, ходил в гости без нее.
Никогда еще Рейчел не была такой счастливой. Посольский врач сказал, что здоровье у нее отличное; и мама обещала приехать, когда ей придет время рожать. Посольские и другие знакомые проявляли в ней участие, особенно мила была миссис Маргарет Стефенсон, перед которой Рейчел буквально преклонялась. Сегодня в восемь часов она внезапно проснулась, сквозь сон услышав звонок, который постепенно вытеснил дремоту, и она поняла, что телефон действительно звонит в темноте ее спальни.
Она потянулась зажечь свет и наткнулась на телефонную трубку.
— Алло. Это Вашингтон, 275680?
— Да, — хриплым со сна голосом проговорила Рейчел.
— Можно к телефону полковника Патерсона? — Голос был женский, и Рейчел не ответила, когда раздался щелчок. Она услышала голос мужа по параллельному аппарату:
— Алло.
— Ричард, это я, Джуди.
Она прижала трубку к уху, голоса звучали очень громко. Джуди. В восемь
Потом она пыталась уверить себя, что хотела положить трубку. Она уже собиралась бросить трубку и снова заснуть, когда женщина снова сказала «Ричард» прямо ей в ухо. «Ричард, мне нужно с тобой встретиться».
Муж пытался отказаться, этого она отрицать не могла.
Он разговаривал с ней почти грубо. Был момент, когда он сказал неизвестной, что все кончено и он не намерен больше с ней встречаться. Рейчел слышала, как та отчаянно умоляла и как наконец произнесла невероятную угрозу, что, если он отказывается встретиться с ней, она сама прилетит в Вашингтон. На этом Рейчел бросила трубку, уже не заботясь о том, слышал муж щелчок или нет. Через пять минут он вошел в ее комнату, где было еще темно, и услышал рыдания.
Для него это было двойное потрясение: во-первых, оттого, что позвонила Джуди, и во-вторых, оттого, что жена все слышала. Сказанное Джуди было настолько невероятным, что он просто не мог поверить в то, что это не какой-нибудь трюк, имеющий целью впутать его в историю. Он помнил о предупреждении Стефенсона насчет Джуди, что она считается неблагонадежной. В конце концов, когда он отказался приехать, Джуди заявила, что будет ждать его у себя на квартире в четыре часа, а если он не явится — то сама прилетит в Вашингтон и придет к нему домой. Никогда он не думал, что она способна на такую угрозу. Это настолько не вязалось с ней, что Ричард вынужден был поверить ее словам, будто это вопрос жизни и смерти, но он не имеет никакого отношения к их прежней связи.
Но прежде чем решиться на что-нибудь, ему нужно было еще пойти к Рейчел и объясниться с ней. По первому побуждению он чуть было не вышел из себя и не обозвал ее дурой и истеричкой. Но вовремя сдержался. Он твердо решил сохранить брак, дело шло к лучшему, скоро будет ребенок, к тому же жена посланника взяла Рейчел под свое крыло. Стоит только настроить против себя эту проклятую бабу, и она сделает все, чтобы испортить ему карьеру.
— Дорогая, ты все не так поняла. Послушай, ради бога, я тебе объясню, почему она позвонила, только перестань плакать!
— Я слышала все, — всхлипывала Рейчел, — я слышала, как она упрашивала тебя встретиться с ней и как сказала, что заявится сюда, если ты сам не приедешь. Это твоя подруга, я знаю! Я возвращаюсь домой, ты никогда не хотел, чтобы я приезжала сюда! Ты завел себе другую, вот почему! Я улетаю домой первым же самолетом завтра...
В бешенстве он едва не крикнул ей, что она могла бы не дожидаться завтрашнего дня и лететь в Лондон сегодняшним рейсом. Год назад он так бы и сделал, но не теперь.
Сейчас было другое дело. Если он хочет иметь незапятнанную карьеру, придется терпеть эту дуру-истеричку, во всяком случае, пока они не уехали из Вашингтона.
— Мы с ней гуляли по городу, — сказал он. — Мне было чертовски одиноко здесь, а она англичанка. Ради бога, Рейчел, я никогда не спал с ней. Я не виноват, что она влюбилась в меня, ты же знаешь этих девиц, работающих здесь: им только и нужно, что подцепить мужика! Как только я увидел, что она начинает всерьез, я тут же оставил ее — раз и навсегда. А здесь вопрос дипломатический, вот почему она позвонила мне. Послушай же меня, дорогая. Какого черта ты не дослушала до конца, ты бы тогда знала, что я говорю истинную правду!