Шаг к власти

Симонов Денис

— Интересно, — задумчиво сказал я. — Я — не все. Я не знал про такое наказание. А почему тогда я жив? Хотя боль и правда сильная, но, если честно, не совсем уж такая жуткая, как ты говоришь.

— Ну да, не жуткая, — ухмыльнулся Багред. — То-то тебя Первый на себе нес.

— Да не, — махнул я рукой. — Просто я подобную штуку сделал четыре раза подряд, вот и надорвался.

— СКОЛЬКО? — опять громко вскрикнул дядя. — Дарек, я не понимаю… Зачем тебе это? Но главный вопрос — как ты сумел выжить?

— Ну видишь, выжил. И вполне себя нормально чувствую.

— Вот это меня больше всего и поражает…

— А какой кусок средоточия обычно отрезают?

— Если не ошибаюсь, половину.

— Ну вот и ответ. А я буквально пылинку, если можно так сказать. Совсем маленький кусочек, который даже глазом не особо рассмотришь.

— Понятно,

быть может, что поэтому… А зачем тебе это нужно было? Не думаю, что только для того, чтобы поиздеваться над собой?

— Экспериментировал. Мне не понравилось, что тогда наших немертвых убили на воротах.

— И? Чего добился благодаря самоистязанию?

— Я эту пылинку средоточия влавил в псевдосредоточие своих немертвых. И теперь могу их отслеживать, знать их местонахождение, ощущаю, когда их убивают. Не мгновенно, наверно, но довольно быстро.

— Хм, а интересное свойство.

— Научить? — улыбнулся я, на что Багред даже отшатнулся.

— Знаешь, а улыбка у тебя стала еще страшнее, — пожаловался тот, беря себя в руки. — Не делай так больше, пожалуйста, пугаешь. А насчет научить — не, спасибо, я еще пожить хочу. Не люблю сильной боли.

— Как знаешь, — пожал я плечами. — Со временем, надеюсь, болевые ощущения убавятся. Да и уже, насколько я могу судить, не так больно, как первые разы.

— Все же обойдусь, — не согласился дядя.

— Кстати, давай попробуем, что будет, если на человеке со средоточием опробовать? Вплавить мое в твое.

— Эм, а может не надо? Я же говорю, что еще пожил бы немного…

— Не переживай, немертвые как-то даже не поморщились от этого.

— Так себе пример, — покачал головой дядя. — Они же боли не чувствуют. Да и уже в какой-то степени мертвы.

— Все равно, давай проверим. Готов?

— Эх, как понимаю, отказаться не получится? Ну давай, действуй. Если я умру, то буду к тебе являться духом ночами и не давать спать.

— Приемлемо, — кивнул я, начиная уже даже чем-то привычный ритуал. Снова волны боли, снова сжатые зубы, но все произошло в этот раз быстрее. Направленная частица влилась в средоточие зажмурившегося Багреда, и я стал наблюдать за дальнейшим. Спустя минуту дядя открыл глаза.

— Не получилось? — спросил он.

— Почему? Все получилось. Как себя чувствуешь?

— Да вроде нормально, — ответил он, зачем-то начав себя ощупывать.

— Вот видишь, а ты боялся.

— Скажем так, я не боялся — я опасался. Так что, ты можешь теперь меня чувствовать и видеть?

— Ну, чувствовать я тебя и ранее мог. А теперь, зато, довольно быстро смогу узнать, когда ты помрешь. А не так как ранее — только когда сам проверю.

— Мда. Не сказать, что это сильно меня успокаивает, но спасибо, хоть отомстишь, если что.

— Всегда пожалуйста. Ладно, я посижу еще десять минуток, приду в себя после сеанса и спущусь вниз. А ты, просьба, организуй там пожрать чего-нибудь, да побольше.

— Да, без проблем. Но ты подумай, может стоит все же перестать самоистязанием заниматься?

— Да, подумаю, — кивнул я, просто для того, чтобы закончить эту беседу.

Багред вышел, а я стал размышлять. В принципе, десять минут я не для того попросил, чтобы в себя прийти, а для того, чтобы обдумать получившийся результат. Дяде я сказал лишь часть правды. Да, я смогу сейчас узнать, когда его убьют, но другое, что я произошло, было во много раз интересней. А именно — после проникновения в его средоточие капли моего, цвет его средоточия изменился. Совсем немного, просто сменил оттенок черного, стал насыщеннее, что ли. И сейчас оно совершенно никак не отличалось от моего. Ни оттенком, ни насыщенностью, ни цветом, ничем. Понятно, что у всех моих соклановцев хоть и было оно черным, но у каждого свой оттенок, совсем немного отличающийся от других. Думаю, что другие люди, сумев они рассмотреть, не увидели бы отличий. Но внутри клана все это было заметно. В других кланах, как подозреваю, аналогичная ситуация, когда вроде цвет один, но только для постороннего человека, а свои друг друга явно видят. Кстати, по идее, если даже лица не видеть, можно по оттенку средоточия понять, кто перед ним стоит. Но суть не в этом. Я видел средоточие Багреда теперь как свое. И не только по цвету.Когда я смотрел на него — я чувствовал, что оно «мое». Видимо, капля моей силы как-то смогла поглотить, изменить, средоточие Багреда и теперь внутри него находится сила, которая один в один как моя, разве что размером существенно меньше. И эта информация, которую

я решил придержать при себе. Ибо чувствовал, что эти знания очень опасны и никому не стоит знать. Почему? Да потому, что есть у меня предположение, что теперь при смерти Багреда ко мне вернется не только моя частица, но и всё его средоточие, то есть намного больше, чем я вложил. Я не уверен абсолютно, что так и будет, но все же думаю, что никому не стоит об этом знать, иначе эта информация может спровоцировать резню. Ведь это, если мое мнение верно, отличный способ прокачки. Не нужно сотнями жрать псевдосредоточие трупов, не нужно изнурять себя постоянными тренировками. Просто «зарази» средоточие соклановца, да убей его. Кстати, проверить бы, как это действует, если осуществить подобное не со своим соклановцем, у которого не черное средоточие, а, например, белое. Получится или нет? А также, что будет, если, допустим, соклановец так «поделится» со мной. Чье средоточие победит? Мое или соклановца? Интересно… И что будет, если наоборот, сейчас меня убьют — мое средоточие перейдет к Багреду, раз у нас сила стала одинаковой? Эх, сколько вопросов… Но умирать я пока не собираюсь, да и Багреда убивать тоже не планирую. Хоть, наверно, это может и ошибочное решение, хотя бы ради проверки моей гипотезы. Ну да ладно, другого какого-нибудь испытуемого для этого дела найду. Жаль, что не могу, судя по всему, использовать силу внутри дяди, хоть и чувствую ее своей. А то так можно было бы вот такими вот «внешними» средоточиями внутри соклановцев весьма увеличить свою мощь, даже не дожидаясь их смерти и увеличения своих сил, а просто использовать сначала их силу, чтобы свою не тратить. Надеюсь, что никто не обратит внимание на такую мелочь, как сменившее оттенок средоточие Багреда. Так, все, закончили пока с этим и убрали полученную информацию в дальний угол памяти, чтобы случайно не выдать. Ибо весьма вероятно, что, если даже никто не рискнет подобным садистским методом увеличивать твою силу, то найдутся среди других кланов желающие убить меня. Просто для того, чтобы я не стал каким-нибудь магом с огромным средоточием, поубивав всех своих соклановцев. Да и в своих соклановцев я не особо насчет этого уверен, если честно. Вдруг также подумают, что в какой-нибудь момент решу забрать их силу себе, да сбегут, либо также попытаются прикончить. Конечно, вариант с убийством всех и вся возможен, но только в самом крайнем случае. Я не считаю, что один человек может что-то сделать в этом мире. Ну, в долгосрочной перспективе, разумеется. Все, откладываем свои размышления подальше и спускаемся вниз. Очень уж жрать хочется.

Спустился вниз, прошел в столовую, где Мила уже снаряжала стол, судя по количеству блюд, на несколько человек.

— Это все мне?

— Да, господин, — ответила мне кухарка, поклонившись. — Господин Багред сказал, что вы очень голодны.

— Да, благодарю.

— Рада служить, господин, — еще раз поклонившись, она вышла из помещения, зато следом тут же зашел Багред.

— Присоединишься? — предложил я ему, указывая на стол. — А то что-то Мила переборщила малость, вряд ли столько осилю.

— Да, давай, — кивнул тот, присаживаясь рядом.

— Не надумал научиться разрыву средоточия? — спросил я его в процессе еды.

— Эм-м-м, нет, пока опасаюсь, извини, — ответил дядя.

— Да мне то что, — пожал я плечами. — Твое право.

Далее мы молча продолжили насыщаться. Вдруг я услышал со стороны двора какой-то шум.

— Что там происходит? — насторожился также и дядя.

— Не знаю, — сказал я вставая. — Пошли, посмотрим.

Но идти никуда не пришлось — в следующую секунду одно из окон с треском и звоном стекла разбилось и внутрь помещения влетело тело, упав на пол. В следующую секунду проникший стал подниматься, но рядом с ним уже возник Первый, ударив его в грудь обеими руками. Вторженца откинуло на стену, после чего он упал на пол, но тут же стал вставать. Первый тут же снова начал идти на него, грозно рыча. Но это уже не нужно, я узнал посетителя.

— Первый, стой! — приказал я. — Свои.

— Свои? — удивился Багред. — Какие такие свои? И почему эти свои заходят в окна, а не как все приличные люди — через дверь?

— А ты посмотри, это же немертвый. Причем мой. Один из тех двух, которых я отдал Тирну для охраны. И зовут его — Тонкий.

— Ну наверно, я их не видел. А чего он приперся? Еще таким необычным способом.

— Не знаю, пошли спросим.

Я подошел к Тонкому, который поднявшись просто стоял, смотря куда-то вдаль. Так, а в руке сжимает бумагу, если не ошибаюсь.