Шаг в аномалию
Шрифт:
И Никита проснулся, тут же испугавшись, что криком потревожил отца. Но нет, тот спал. А рядом сидела та самая женщина, что врачевала его. Она прижала указательный палец к губам, отёрла ему мокрый лоб и махнула рукой, указывая на дверь.
— Иди поешь, — шепнула она.
Никита упрямо мотнул белокурыми кудрями.
— Иди! — зло прошипела она. — Не мешай!
Никита не посмел ей дальше перечить и покорно встал с лавки. В горнице его ждал стоящий на столе обед и несколько мужиков, явно ждущих юнца.
— Поговорим? — В животе предательски заурчало. В ногах
На столе было без изысков: мясо с бульоном, варёная каша, молодая черемша да травяной чай. Сидевшие на лавках мужики пока не обращали внимания на Никиту, явно давая тому время насытиться и попривыкнуть к новой компании. И продолжали разговаривать о своих делах.
— Ну, рассаду пока оставим здесь, я уже ящички с землёй парням сказал сколотить. Зерно тоже засеем, только на следующий сезон будем делиться со Смирновым.
— А сейчас что, Вячеслав? Тоже пускай начинают. Земля у них, как и у нас, отличная.
— Погоди, Володя. У нас пока слишком мало рассады, чтобы делить. Пусть пока наши займутся этим делом. Вон, почвоведам, этой сладкой парочке, теперь есть что руками делать. Ещё людей припашем для этого. Сельское хозяйство развивать надо комплексно. Пускай полковник хрюшками занимается, он же их заказывал, — рассмеялся колоритный мужик с ухоженной бородой.
— А что с инструментами, Вячеслав?
— Пока вроде хватает, но железо уже стоит пробовать. Я ещё в прошлом году жилу приметил. Кузню можно ставить.
— Да, делов у нас море.
— Никита, а у вас кузнецов нет?
Никита, заметив, что все замолкли и смотрят на него, смутился и сразу поперхнулся. Прокашлявшись и улыбнувшись своей неловкости, ответил мужику с бородой:
— Нет. Кузнецов средь нас нету, хотя вот Жданко баловался в кузне, евойный дядька был обучен кузнечному делу в Великом Устюге.
— Тяпку сковать сможет? — заинтересовался Вячеслав.
— Чего сковать?
— А… Ну ладно, ничего пока.
— Так вы новгородцы?
— Опа!
Странно, но окружавших Никиту мужиков его вопрос поставил в тупик.
— Мы же говорили, что да, — осторожно проговорил один.
— Да просто не рядится сие, — простодушно ответил Никита. — Речь дюже странна, красного угла в избе нет, даже часовенки не стоит в остроге. Брони на вас нет, оружие странно дюже. Сам острог не похож… Не знаю, не так строят, — продолжил он.
— Ясно, Никита. А кстати, меня зовут Вячеслав. Я тут за главного. Воевода, значит. Вот Алексей — наш атаман. Не хмыкай, атаман, — улыбнулся воевода. — Это Владимир, помощник атамана, сотник, значит. И Василий, полусотник вроде как, — закончил представлять своих соратников Вячеслав. — Ну а у вас кто есть кто, Никита?
Тот молчал, словно воды в рот набрал.
— Да ладно, Никита, не молчи. Вы же к нам прибыли, значит, хотели что-то. — Это сказал сотник Владимир.
Никита вздохнул. «Мы же именно этого и хотели», — подумал он и решился.
— Жданко — наш рудознатец и кузнец, язычник, Сахно — отчий воин, тоже язычник, — сморщился Никита и продолжил: — Богдан,
Вячеслав повернулся к Сазонову и зашептал тому на ухо. Тот закивал. Никита покачал головой — скрывают что-то, видимо.
Из светёлки вышла Дарья. Поставив ящичек с препаратами на пол, она опустилась на скамью, налила себе воды и сказала:
— Ну что, видимо, он выкарабкается. Состояние стабильное, ухудшений не было. Так что молись, парень.
— Вы не новгородцы.
— Да, Никита, мы не новгородцы, — с сочувствием сказал Вячеслав.
— Мы сказали так, потому что нам больше нечего было сказать, — вставил Владимир.
— А кто вы, откель будете-то?! — выкрикнул Никита. — Токмо из-за вас мы тут и объявились! Отец мой тяжко ранен теперь, а за каким лядом? Чтобы узнать, что вы не те, кого мы сыскать пытались? Пробирались сюда с великой осторожностью, умысел наш не раскрыть было никому. А тут! Эх, что нам теперь делать?
— А что вы хотели узнать, Никита?
— Это надо дядьку Конана звать, он ведает нашими делами. Невместно мне за него говорить.
— Ну так зови его, Никита.
Вошедший мужик показался Вячеславу обычным сектантом каких-нибудь иеговистов средней руки. Сутуловатый, цепкий взгляд с хитрым прищуром, жидкая бородёнка. Сам-то хилый, но не голос. На его голос, сильный и властный, обратили внимание все, Дарья даже фыркнула, когда тот заговорил. Присев на лавку и в который раз обратив внимание на отсутствие красного угла, он начал с благодарностей Богу и новгородцам, что лепо врачуют их старшого.
— Пожалуйста, Конан, а как вас по батюшке?
— Тимофеем моего отца звали.
— Так вот, Конан Тимофеевич. Скажу прямо — мы не те, кого вы искали.
Конан кивнул:
— Я это понял уже.
— Ну что же, нам теперь легче будет объясняться.
Разговор с Конаном был очень долгим, но лёгким, — от общения с этим человеком не уставали. К тому же все его лаконичные вопросы были по существу, а главное — понятны, переспрашивать приходилось очень редко. Конан резко завёл разговор в экономическую плоскость, и Новиков в процессе разговора сбегал за атласом офицера, где содержалось море информации о географии, климате и недрах интересующего Конана района Сибири. Карты повергли его в лёгкий шок: если очертания Европы и Средиземноморья он ещё узнавал, то очертания остального мира ему были абсолютно незнакомы и непривычны.
— У нас имеются чертежи земные и морские, но у нас всё не так! А это что, море Хвалисское? Но оно не столь велико! А это что? Это? — Он ткнул в Индию, потом в Камчатку, Аляску и острова Канадского арктического архипелага. Насилу упросили отпустить книгу и вновь заговорили о торговле.
Что нужно в Московии? С помощью Конана выяснили, что это чай, пряности, ткани.
А что нужно поселенцам из Российской Федерации? Скот, рис, чай, зерно, овощи…
А что мы можем предложить Китаю? Шкурки. И только.