Шаг в четвертое измерение
Шрифт:
Тем временем мы подошли к верхнему мосту. Тело Шарпантье уже убрали, но инспектор Росс со своими людьми все еще находился на месте преступления. Он зашагал навстречу Нессу.
— У меня есть важное донесение, полученное от одного из моих констеблей, которых я направил к озеру. Человек по имени Блейн заперся на все замки и ни за что не хотел открывать дверь. Он подчинился приказу только после того, как Аласдер Мактавиш пригрозил ему арестом. Когда мои люди вошли в дом, то ничего подозрительного в нем не обнаружили. Блейн поклялся, что никогда не видел в глаза Джонни Стоктона и что не имел понятия, где он может в данный момент быть. Он подписал данные под присягой показания, которые Мактавиш доставил сюда.
Несс
— Хорошо, инспектор. Мы больше ничего не можем предпринять, пока не получим других свидетельских показаний в отношении Блейна. А это может произойти только после того как мы найдем Джонни. Пусть Мактавиш или кто другой не спускают глаз этой ночью с коттеджа, чтобы Блейну не удалось под покровом темноты ускользнуть. Если он предпримет такую попытку, то может вывести нас на Джонни, так как существует вполне очевидная связь между ним и мальчиком. Кстати, у вас есть какие-нибудь новости о Джонни?
— Никаких, хотя мы прочесали всю долину вдоль и поперек. Ангус Макхет твердит о «каких-то карликах» и прочей чепухе.
Маргарет Торкхилл встретила нас в коридоре, когда мы вошли в замок через двери со стороны реки. На ней была длинная до пят шелковая юбка и яркая шотландская накидка, которая удивительно шла к ее темным волосам и золотистым глазам газели, так как была желтого цвета с черными и узкими пунцовыми полосками. На шее у нее висело ожерелье из шотландского дымчатого кварца, цвет которого тоже удачно сочетался с дымчатой поволокой ее золотистых глаз.
Поклонившись представленному ей Уиллингу, она, взяв отца под руку, воскликнула:
— Боже, ты весь промок до нитки! Нужно немедленно принять горячую ванну и переодеться.
Повернувшись к нам, она сказала:
— Ну а вам я могу только предложить теплое местечко возле горящего камина и стакан черри, если вы не хотите примерить что-нибудь из отцовского гардероба.
— Мы не настолько промокли, — ответил Уиллинг. — К тому же существуют абсурдные, на мой взгляд, правила ношения военной формы в военное время.
— Если только вы посмеете их нарушить, я немедленно сообщу об этом адмиралу в Далриаду!
Она провела нас по длинной галерее, где я уже был сегодня днем. Огонь в камине нагрел угрюмые стены замка, а отбрасываемые им тени скрывали высоту сводчатого потолка. Ангус принес нам стаканы с черри. Почувствовав приятное жжение в горле и теплоту, накатывающуюся волнами из камина, мы сразу почувствовали себя отдохнувшими и посвежевшими.
Вскоре к нам присоединился Несс. На нем была шотландская юбка и обеденный пиджак. В таком костюме коротышка превращается в высокого человека, а высокий — в настоящего гиганта. Несс был высоким человеком; его разукрашенная в варварские цвета юбка, элегантно развевающаяся в такт шагу, скрадывала его худобу, делала менее щуплым, добавляла воинственности и отваги. Все это произвело на нас сильное впечатление. Однако вовсе не цвет юбки подчеркивал его воинственный вид, — скорее витавшая над ним аура неудачных дел старины глубокой, давнишних битв, образ которых неразрывно связан с этой юбкой, как будто шотландская кровь, пролитая при Флоддене, Куллодене и Гленсо, пропитала узкие темно-красные полосы, перечерченные полосками других цветов. Обед был накрыт в другой комнате с каменными стенами, окна которой выходили на реку. Никто не произносил за столом ни слова ни об убийстве Шарпантье, ни о побеге Джонни. Несс предусмотрительно уводил беседу от этой темы, разглагольствуя о пустяках. Знали ли мы, что первые юбки были одноцветного шафранно-желтого цвета, без поперечных полосок? Известно ли нам, что женщины клана приспосабливали свои старые накидки для шалей, что в тартанах всегда преобладал белый цвет? Что единственная женская накидка — тартан, дошедшая до наших дней, появилась
На лице Маргарет Торкхилл появились первые признаки отчаянной скуки, которые всегда давали о себе знать, как только отец оседлывал конька шотландской истории или преданий. Но мне казалось, что я понимаю, почему сегодня веером ее отец разглагольствует об истории. Одно дело — говорить с ней об исчезновении мальчика, а другое — обсуждать убийство. Он был решительно настроен не втягивать ее в эти события, и это меня забавляло, так как она была куда более толстокожей и менее чувствительной, чем сам Несс. Я был уверен, что она без особых эмоций пройдет мимо покинутой деревни, в которой девятнадцать труб прекратили однажды «пить». В равной степени я был уверен, что он не смог бы удержать ее в стороне от расследования этого убийства, если бы она захотела принять в нем участие.
Уиллинг шел следом за Нессом, рассматривая на стене напротив портрет.
— Кто этот удивительный юноша? Я повернулся к висевшему на стене портрету. У юноши было запоминающееся лицо, обрамленное длинными темными волосами.
— Это знаменитый или печально знаменитый Кловер-хауз, или Блуди Клойверс, — все зависит от вашего произношения. Может, вы помните описание его привидения в «В странствиях Уильяма Тейля»? «Если рядам Кловерхауз, то прекрасно даже в аду».
— Здесь удачно подмечены все главные черты его характера, — сказал Уиллинг. — Я никогда прежде не видел более красивого лица. Обычно все эти старинные портреты вызывают только разочарование.
— Вы совершенно правы! — В глазах Маргарет Торкхилл появился озорной блеск. — А можете ли вы узнать вон ту леди на противоположной стене?
Мы повернулись. Это был небольшой потемневший портрет женщины с припухшим бледным, почти обрюзгшим лицом, с пустыми белесыми глазами и отсутствующими бровями; на голове у нее был накрахмаленный жесткий чепец. Высокий лоб поблескивал желтоватым жиром.
— Сдаюсь, — откровенно признался я. — Если только это не леди Макбет. Вид у нее, прямо скажем, — жутковатый.
— Нет, это не леди Макбет, — возразил Уиллинг. — Не тот исторический период. Но это почти наверняка Клуэ [10] .
Мне на память пришла одна из фраз, произнесенных Маргарет Торкхилл в разговоре со мной сегодня днем: «Не говорите мне, что она похожа на изысканную Марию Стюарт, которая ухитрялась ставить на колени даже своих тюремщиков!»
Я осторожно высказал свое мнение.
— Есть такое предположение, — скорчил недовольную гримасу Несс. — Но я не поверю ни на секунду, что она так выглядела. Клуэ придал такое же припухшее обрюзгшее выражение своей Катерине Медичи, выставленной в Лувре. Но ни один из современных портретов не может в точности отобразить характер Марии Стюарт. В ней есть что-то такое, чего нельзя передать живописью.
10
Клуэ Петр (1520–1572) — сын знаменитого фламандского придворного художника, личного живописца французского короля Жанна Клуэ. Знаменитый портретист.
— Все это просто замечательно, — сказала Маргарет Торкхилл, — но я больше интересуюсь современной историей. Имеете ли вы хоть какое-нибудь представление о том, кто убил мистера Шарпантье и почему он это сделал?
— Дорогая, — мягко запротестовал Несс. Но ее уже нельзя было остановить.
— Я не прошу вас раскрывать государственные секреты, но я по крайней мере заслуживаю того, чтобы знать то, что всем жителям в долине уже известно!
— К сожалению, мы не располагаем никакими свежими новостями.