Шаг в небо
Шрифт:
Картинка перед глазами становится более чёткой. Кровь на руках — неистово алой. Прибирающий до костей мороз проходится по телу. Жуткое осознание…
Я…
Убила…
Глава 16
Первый раз я очнулась от заходящегося в истерике голоса сестры, и смачных ударов по щекам. Небо запомнилось чёрным, как смола. На его фоне рыжее пламя волос Рики казалось удушающим и жутким.
Я закрыла глаза, и погрузилась в тягучий дёготь
От тошноты я очнулась второй раз, поняла, что меня трясёт, морозит, и что-то подкатывает к горлу. Что было вокруг — я не понимала. Какие-то деревянные стены, сплошная комната без входа и выхода. И приторно-тошнотный запах лекарских трав, которые пихали мне под нос.
Мне показалось, что я не чувствую рук, будто они онемели, отпали. После очередного рвотного позыва я снова ушла в обморок.
И снова видела лица этих мужчин, которых я убила. Видела словно со стороны, как моё невольное оружие вгрызается в их плоть. Видела жнеца, вытягивающие их души из тел. Запах озона бил в ноздри, перемешиваясь с вонью трав, с металлическим привкусом крови во рту. Мне хотелось рыдать, но слёзы застряли в глазах острыми ледяными иголками.
Третий, окончательный раз я очнулась в момент, когда жнец обратил свой взор на меня, и двинулся в мою сторону. В костлявых пальцах он сжимал души убитых мною разбойников. И души эти извивались, выли и кричали, не желая покидать мир живых.
Меня окатило волной первобытного ужаса, выбивая воздух из груди, вырывая куда-то вверх, словно рыбу из воды на сушу.
С этим же судорожным вздохом, похожим на сдавленный крик, я вскочила. Дрожь колотила меня с неимоверной силой. Мне казалось, будто меня засунули в бочку и покатили по ухабам.
В глаза бил омерзительно яркий солнечный свет, трель птиц резала слух не хуже ножовки, вокруг пахло лекарствами.
Где я находилась? Кажется, в каком-то помещении. Кажется, в каком-то из этих проклятых Титанами домов. На куче непонятного вонючего тряпья, покрывавшего сено. В ногах у меня лежит Кошка. Она в обличии оборотня. Её сон беспокоен, рыжие ушки с кисточками подрагивают, мощные лапы слегка подёргиваются, хвост недовольно ходит из стороны в сторону.
Рядом со мной лежит Элика. Сестра не спит, она смотрит на меня. В упор. Странным, немигающим взглядом. В этих глазах смерть оставила свой отпечаток. Она видела… как я отняла чужие жизни. И она никогда этого не забудет. Как и Рика.
Как и я.
— Я рада, что ты в порядке. — сорванным голосом проговорила Лика. Под янтарём глаз пролегли мрачные синюшные круги, облизанные фиолетово-красным ободком, оставшимся после слёз. — Мы боялись, что ты умрёшь.
Произнесено это было слишком откровенно, слишком прямо.
Поменялось всё. Мы сами — изменились. И ничто теперь не будет прежним.
Я взглянула на свои руки, и мне снова почудилась ядовито-алая кровь. Меня ударило последним разрядом дрожи, и я сжала кулаки, решив для себя всё дальнейшее.
Это произошло. Значит, другого пути у нас не было. Мы сами пришли. И сами виноваты. Уже ничего не исправить. Так что путь один — вперёд.
— Ты спала? — вопрос заставил сестру сморгнуть.
— Да, немного.
— А
— Она тоже. Чуть-чуть. Мы дежурили по очереди.
— Сколько я тут провалялась?
— Со вчерашнего вечера.
— Скажи, вы готовы идти?
— Да… — сказано было тихо, с той самой обречённой решимостью, что переполняла сейчас мою грудь.
— Ждём когда Рика встанет, и в путь. Попробуй ещё поспать.
— Ладно. — и апельсиновые глаза закрываются, будто повинуясь приказу.
Пока я ждала пробуждения Рики, успела переосмыслить ещё кое-какие вещи. Ведь я чуть не продала жизни сестры и лучшей подруги. Как так вообще получилось? Почему столько предупреждений я пропустила мимо ушей.
Я прошлась по скрипучим половицам, стараясь издавать как можно меньше звуков. Рика пыталась меня чем-то отпоить. Судя по привкусу и запаху — ликорий. На ригрин другие травы и не подействуют. Рыжая залечила мои раны, как только смогла. Перемотала ссадины на руках, пропитала повязки какой-то целительской дрянью. Она, как и Элика, не бросила меня. Хотя, с другой стороны, куда им было уходить? Но как бы теперь ни сложился наш путь дальше — эти поступки мы не забудем.
Мои философские размышление прервали тихие стоны оборачивающейся Рики. Пантерка втянула когти, подобралась, шерсть начала уменьшаться, а тело перестраиваться. Вскоре рыжая подруга подскочила ко мне и сжала в крепких объятиях. Она спрятала голову у меня на плече и тихо всхлипнула.
— Спасибо. — приглушённо произнесла Рика. — Спасибо, Рейко.
Я прикоснулась в медным волосам, провела по ним рукой, и сама закрыла глаза. Я так устала. Но остался последний рывок.
— Скоро будем в Хладе, нам ещё чуть-чуть. — прошептала я ей на ухо. — Пора собираться.
Отстранившись от подруги, я подошла к сестре, и потрогала её за плечо. Судя по виду из окна — на улице полдень. Нам нужно дойти до пролива, как-то его пересечь, и останется рукой подать до Ледяной обители.
Собирались молча, взгляды были направлены то в пол, то друг на друга. Каждый размышлял о своём. Но мне кажется, что мысли всех возвращались к одной и той же вещи. К одному и тому же событию.
Яркий солнечный день так сильно диссонировал с произошедшим, что от этого всё это казалось нереальным. Просто страшным сном, которого быть не должно. Но на выходе к тракту лежали два знакомых трупа с полуотрубленными головами, а на них уже собирались вороны. Я смотрела на это слишком спокойно, слишком безразлично. Что-то во мне сломалось в тот вечер. Эти маги больше никогда не увидят солнечного света. Никогда не пройдут по этой дороге, никогда не услышат пения птиц. Но… Всё было сделано верно, я защитила близких. Я поступила правильно. Я верю. Железно.
Мы прошли мимо, вышли на ещё сырую дорогу, и пошли вперёд. В полной тишине, не обронив ни слова. Провожая остающиеся в мёртвой деревне такие же мёртвые тела странными задумчивыми, хмурыми взглядами.
Пояс с кинжалами Рика принесла мне ещё в ту ночь. Сейчас я закрепила его настолько надёжно, насколько это только было можно. Здесь моё оружие. Теперь я с ним не расстанусь.
По пути нам не попалось больше ни одного живого существа, ни единой души. Даже животные, казалось, вымерли в этих землях, близких к проклятым.