Шаг в пропасть
Шрифт:
Все равно Сергею для вхождения в схватку пришлось еще разок потрясти головой да несколько раз подвигать затекшей спиной. И только потом он подхватил выпавший из рук, а может, и сорвавшийся с пояса англичанина топор, плотно ухватил мокрую, слегка скользкую рукоять и, набирая скорость, ринулся в атаку. Чарли мешала хорошенько изогнуться и достать волка его вынужденная осанка, поэтому он теперь не столько отбивался ножом, сколько ногами. В итоге совершенно не мешая Чернову-старшему. Тот всей массой прыгнул вперед, вытягиваясь на лету, и довольно удачно попал волку лезвием топора прямо в лопатку.
Хищник
Но любоваться на свою первую победу Сергею было некогда. Он перекатился по земле, попутно вставая на ноги, и попытался обогнуть вторую пару сражающихся. Вот тут уже помеха имелась преизрядная. Монро так размахивала рогатиной, что могла убить не только волка, если бы попала. Ее и саму по инерции носило между стволами настолько, что оставалось лишь удивляться, как она до сих пор не упала или не уронила свое тяжеленное оружие. Ничего не оставалось в данном случае академику, как резко заорать в удобный момент:
– Лиля, замри! – а потом бросить свой топор прямо в бок начинающего атаку волка.
Похоже, удар комлем топора зверю достался всего лишь единственный, да и ни в коем случае не смертельный. Но зато отрезвил и лишил агрессивности сразу. Обиженно взвизгнув, хищник отпрыгнул назад, осмотрелся, почувствовал кровь товарища и опрометью бросился в ближайший подлесок.
Стали разбираться с ранами. Прежде всего Сергей Николаевич осмотрел страшно довольную собственным геройским поведением Лилию. Но та себя долго ощупывать не дала:
– Он меня даже не поцарапал. Я первой услышала его рычание. А вот Чарли, кажется, досталось.
Действительно, на идущего в авангарде англичанина волк напал неожиданно, бросившись из-за ствола лиственницы. Причем явно метил в горло, да Бокед успел подставить левую руку. И то от более существенной травмы его спас слой мокрого, набухшего от воды брезента. Потом, хоть и почувствовал сильный укус, сумел оттолкнуть от себя зверя и разорвать дистанцию.
– Ну как ты до такой жизни докатился?! – ругался академик, перевязывая, в общем-то, не слишком кровоточащую рану на руке товарища. – Где твое хваленое предвидение?! Или спишь на ходу?
– Хм, да я как-то о другом задумался, – засмущался тот.
– Вот ёшкин кот! А если бы на нас тигрище напал? Всех бы нас порвал!
– Ну не напал же, чего ты кипятишься. К тому же волки совсем молоденькие попались. Неопытные.
– Порадовал, оракул ты наш!
Слава судьбе и переменчивой удаче, но на этом злосчастья команды в этот день и закончились.
Конечно, если не считать последнего участка пути, на котором Чернов-старший во весь севший, охрипший голос проклинал и волков, и этот несвоевременный дождь, и такие невероятно огромные лужи. По закону подлости, как только желанный сруб показался в пределах видимости, гроза окончилась, падение воды с небес прекратилось, и теперь только остаточные потоки стекали с максимально мокрых веток. Гроза окончилась, удаляясь на восток громовыми раскатами, а троим зверски измотанным экспертам пришлось заниматься бытовыми делами.
Вернее, как заниматься: вначале просто уложили Евгения на бок прямо на полу, убедились
Но главное, что вердикт консилиума гласил: жить будет! Как только восстановится физически, так и проснется!
А там и не заметили, как ночь подкралась незаметно. Хорошо хоть ужин постарались растянуть на два захода, дабы обильно запить его кипятком и обмануть недоверчиво ворчащий желудок. Понятно, что и на порцию спящего Евгения никто не покусился, да и на утро оставили чуток. Но все равно, даже по скромному подсчету, каши в мешке оставалось еще на одну большую варку. То есть на завтрашний ужин и послезавтрашний завтрак. Затем следовало затачивать копья, делать луки и выходить на охотничьи тропы. Или… выходить к людям.
Причем второй вариант казался большинству наиболее реальным. Потому как при всей своей мудрости, учености и жизненном опыте, охотиться в лесу никто из них не умел. А подсмотренные в кинофильмах сценки с лихими амазонками и очумелыми робинзонами, ни на что, кроме воспоминаний, не годились. Хотя опять-таки, только пользуясь имеющимися у них веревками, можно было какие угодно создать и противовесы, и петли, и ловушки. И вроде в теории частично понимали, как это сделать. Но вот на практике…
На практике самую здравую идею высказывал Сергей Николаевич:
– Забраться на дерево возле самого нашего колодца, дождаться пришедших косуль, а потом пронзить одну из них тяжеленным копьем из свежей древесины.
– Ага! И упасть с дерева следом за копьем! – фыркала Монро. – Неизвестно, попадешь ли ты в козу, но вот если и ты себе руку сломаешь, то тогда я точно людоедкой стану!
– С кого начнешь? – заинтересовался Чернов-старший. – Предлагаю съесть вначале самого ненужного. А?
– Это как? – с подозрением нахмурилась Колобок. – Мне с себя, что ли начинать?
– Да ладно вам! – перебил беспредметный спор Бокед. – У нас еще каши полно, это раз. И потом, что-то я никак не могу рассмотреть маячащего для нас на горизонте голода. Так что…
– Ого! Чарли, ты меня пугаешь! – занервничала притворно Лилия. – Неужели мы помрем еще до того, как у нас кончится каша?
– Ну ты!..
– Тогда предлагаю ее сварить и съесть немедленно! Чего добру пропадать?
– Ах, ты в этом смысле, – задумался коротко англичанин. – Да в принципе, как ни странно, но, съев кашу сегодня, мы все равно от голода не умрем. Вроде бы. А вот идти обратно к тому диковинному металлолому, чувствую, нам завтра все равно понадобится.