Шаг во Тьму. Том 8
Шрифт:
«Эх, не тому ник "Утрамбовщик" дали, — злорадно подумал я, не прекращая двигаться, простукивая стены, в надежде услышать звук тональностью ниже, нежели сейчас. — Не тому».
Странным было ещё то, что у нескольких игроков был «вкачан» навык наблюдательности, являющийся одним из основных для «асассинов». Именно он позволял находить ловушки, тайники, скрытые надписи и прочее. В том числе и пустоты, по идее. Вот только здесь и сейчас это не работало, поскольку проклятый материал, из которого состояла пирамида, глушил этот навык полностью, заставляя «синов» полагаться
Спустя полтора часа наши поиски увенчались успехом. Мы, всё-таки, нашли участок стены, который при простукивании издавал звук глуше, чем остальной монолит. Удалось даже определить контур будущего проёма, в котором угадывался чёткий прямоугольник.
— Ломать? — деловито поинтересовался Утрамбовщик, вытаскивая из инвентаря огромный молот.
Каюсь, в этот момент мелькнула мысль, что вся моя работа в мастерской Нивела не имела никакого толку, ведь сейчас гном и так сломает перегородку, которая, судя по звуку, не такая уж и толстая. Была бы толще — хрен бы мы её так простучали с наскоку.
— Ломать, конечно, — пробурчала Пандорра, к слову, этот проём и нашедшая. — Не будем же мы здесь торчать?
Мне оставалось только подтвердить её слова кивком.
— А ну-ка, детки, отошли подальше, — задорно воскликнул Утрамбовщик, примеряясь к месту первого удара. — Сейчас папа покажет, как нужно выносить стены!
Поплевав на ладошки, гном ухватил молот и как следует замахнулся.
Удар!
Если вы когда-нибудь пробовали взять металлическую трубу с толстыми стенками, чтобы как следует шарахнуть ею по бетонному столбу, вы обязательно поймёте, что почувствовал бедняга гном, когда от удара его молот завибрировал, передав дрожь по рукам остальному телу.
Один из птенцов Хассарага еле успел пригнуться, когда огромная вращающаяся болванка пролетела над его головой, а сам гном ошалело уставился на пустые руки. Несмотря на то, что этот «данж» уже порядком всех утомил, скрыть улыбок не смог никто, слишком уж комичной была рожа Утрамбовщика.
— Буду теперь называть тебя Перфоратором, — важно кивнула Олес, похлопав гнома по плечу. — Это было круто, папочка. Покажешь ещё?
Пока насупленный гном шёл поднимать отлетевший молот, я подозвал Кастета. Если и давать кому-то выкованный мною инструмент, то только ему.
— Теперь твоя очередь, — протянул я ему свою поделку. — Только в руки никому не давай, лады?
Несмотря на то, что я попытался сделать это незаметно, сияющие руны на молоте увидели почти все. Даже самому последнему «нубу» было понятно: молот явно не из серых предметов.
— А ты где это взял, малой? — прищурился дядя, принимая молот.
Несколько секунд расфокусированного взгляда, и я вижу как его выражение лица меняется на ошалелое. Шок — это по нашему. Оно и понятно, поскольку прочесть в описании, что «Зуб подземного дракона» изготовлен рунным оружейником по имени Мегавайт, было сродни разорвавшейся бомбе.
— Это как? — только и произнёс Кастет, тут же сообразив, что означала моя пантомима. — Это же…
—
Судя по взглядам, с моими словами были согласны не все. Уверен, знай они «статы» этой «пушки», даже бы хрупкая Пандорра решила, что подобное оружие прекрасно подходит к цвету её глаз. Про гнома вообще речь не шла: тот бы моментально вцепился ястребом и никогда бы не отдал мне его назад.
— Спасибо, — взглянул мне в глаза Кастет. — Но мы обязательно с тобой потом поговорим на эту тему. Надеюсь, ты понимаешь о чём я?
— Понимаю, понимаю… А ещё понимаю, что тебе нужно будет сделать его привязку к игровому аватару, чтобы не потерять случайно, — проворчал я. — И вообще, ты будешь выпускать нас отсюда?
Молот легендарного класса «Зуб подземного дракона», выполненный из чёрного мифрила рунным оружейником Мегавайтом, имел привязку точно такую же, как и любой другой предмет подобного ранга. И его обязательно нужно было привязать, чтобы никто, кроме Кастета, не смог никогда прочесть имя его создателя.
Когда я наблюдал, как тролль разрезал ладонь и окроплял кровью рукоять молота, меня, признаться, взяла зависть от того, как он это быстро и легко провернул. Помнится, когда я проделывал это со своим оружием, меня буквально корёжило от дикой боли и непередаваемых ощущений. А дяде — хоть бы хны.
То ли тролли по-другому это всё переносят, то ли это такая особенность моих «крисов», то ли из-за того, что молот являлся цельным изделием, но… Кастет обошёлся без сложностей.
С замиранием сердца я смотрел, как дядя замахивается.
«Лишь бы не развалился от первого удара».
Моё творение вгрызалось в стену, будто она была из снега. Каждый взмах «Зуба» выдирал из неё крупные куски, и через несколько секунд коридор заволокло едкой пылью, пытающейся забить носоглотку при каждом вдохе.
Кастет работал словно горнопроходческий комбайн, мерно махая молотом и кроша неподатливую стену. Каждый удар знаменовался яркой вспышкой рун на рукояти.
На то, чтобы продолбить проход, троллю потребовалось не больше десяти минут, пять из которых сгребал глыбы в отдельную кучу, чтобы не валялись под ногами.
Находиться возле машущего молотом Кастета — решение не самое умное, поэтому мы все отошли в сторону и терпеливо ждали, пока он закончит. Когда сквозь столб пыли пробился яркий пучок дневного света, мне оставалось лишь облегчённо вздохнуть.
«Я оказался прав!».
Наконец, тролль убрал молот в инвентарь и направился к нам. Сейчас, несмотря на витающую в воздухе пыль, был прекрасен виден прямоугольник света пробивающийся из того помещения, куда мы так отчаянно пытались попасть. Вот только я не мог определить источника свечения и меня это слегка нервировало.
Когда пыль осела, я был первым, кто шагнул в образовавшийся проход. И совершенно оказался не готов к тому, что предстало моим глазам.
— И как это понимать? — прищурился я, материализовав мечи, готовясь к схватке. «Крисы» здесь явно не помогут.