Шаг вперёд, два шага назад
Шрифт:
Смириться с этим в тот момент мне казалось невозможным. И я лихорадочно искала пути выхода.
— Алекс, я не хочу выходить замуж за Стаса. Всё, о чём ты говоришь, я хочу иметь с тобой. Подожди! — не дала возразить я ему. — Я тебя выслушала. Ты считаешь наш союз невозможным. И привёл достаточно весомые аргументы. Только дай и мне право голоса. Учитывай моё мнение, пожалуйста.
Алекс затравленно посмотрел на меня. На миг в его глазах вспыхнула надежда, но тут же погасла. И меня это напугало. Почему он не хочет бороться
— Возможно, есть способ от этого избавиться? Ты ведь долго изучал эту тему. Живёшь дольше меня и знаешь об этом всём больше. Скажи, есть хоть какой-нибудь выход?
— В том-то и дело, Аня, что нет. Нет ничего. Всё безнадёжно. Я сам заинтересованное лицо в этом, и если бы был выход, я бы первый им воспользовался. Но его нет. Понимаешь? Просто нет.
— Я не верю! Где есть вход, там всегда есть выход! — не могла согласиться я из упрямства.
— Аня, — мягко сказал Алекс. — Неужели ты думаешь, что я не искал? Не перепробовал всё, что можно?
— Одна голова хорошо, две лучше, — запальчиво не соглашалась я. — А как же книга? В ней нет ответа?
— Нет, Аня.
— Давай я прочту? Свежим взглядом, так сказать? Верни её мне.
— Нет, Аня, — таким же мягким голосом отрезал Алекс. Именно, что отрезал. — Ты там ничего не поймёшь, а я тебе и так скажу, ответа на наши вопросы там нет.
Ну, хотя бы уже на «наши» и то прогресс.
— Да, я не умею читать руны, но Мишка…
— Ты готова доверить ему эту тайну? Ты ему так доверяешь?
— Нет, — понурилась я.
— Вот именно, Аня.
— А автор? Может, он наведёт нас на нужную мысль? Давай поговорим с ним?
— Нет, Аня. Сергей Михайлович умер в 2002 году в возрасте 74 лет. И он был просто историком. Краеведом. И книжку ты не получишь. Ты пропустила мою историю о матери? Она не нашла ответа, я не нашёл ответа. И я не хочу, чтобы ты потратила на это свою жизнь и молодость. Вместо того чтобы жить и наслаждаться жизнью.
— Не решай за меня!
— Есть ещё один вариант.
— Какой? — сразу заинтересовалась я.
— Алекс Боровский исчезнет уже завтра.
Я смотрела на Алекса и пыталась понять, он серьёзно или запугивает? Но нет, зная Алекса, вполне может выкинуть такой финт.
— Это плохой шантаж, Алекс! — возмутилась я.
— Какой могу, — пожал он плечами с улыбкой. — Ты забываешь об этом разговоре и даёшь мне доделать дела. И я исчезаю после твоей свадьбы. Или сразу, чтобы не тешить тебя напрасными надеждами.
— Мне бабушка сказала, что у меня особая миссия, и я упомянута в пророчестве, — выдвинула я последний аргумент, не желая сдаваться.
Алекс запрокинул голову и расхохотался.
— Нашла кому верить. Это фантазии отчаявшихся и страстно желающих своей правоты женщин. Поверь мне, Анич, нет никакого пророчества.
В общем-то я и сама, конечно, в это никогда не верила. Но сейчас стало обидно. Может, от интимного «Анич», может, от лишения призрачного шанса. Может, от нежелания Алекса цепляться за любой шанс, как я сейчас.
В общем, к шантажу приплелась обида, и я поняла, что от Алекса я сейчас большего не дождусь.
Ультиматум «или ты забываешь
Встречаться со Стасом сегодня я не хотела. Мне было тошно представить себя в его объятиях в этот вечер. Теперь, когда я набралась смелости и призналась в чувствах сама себе и Алексу, возвращаться в объятия Стаса мне казалось кощунственным.
Даже если с Алексом ничего не выйдет… нет, я не обманывалась, если Алекс решит навсегда исчезнуть и сдержит слово, я не смогу всю жизнь прожить одна в ожидании, что он изменит решение. Я живой человек. И в отличие от Алекса, жизнь моя коротка и скоротечна. Я хочу любить, хочу быть любимой, хочу семью и детей. Не представляю себя одинокой. Я привыкла к постоянной суете в доме и народу. Дом должен быть заполнен голосами, смехом, ну, иногда и руганью, куда деваться, но это — жизнь. А пустота и тишина — для меня смерти подобно. Но не сейчас. Сейчас все мои мысли об Алексе. И быть в объятиях одного, при этом думая о другом — не для меня.
Я наплела Стасу какую-то небылицу про родных, об очередной катастрофе, случившейся дома, и что я пока перееду на время к себе. Что моё присутствие жизненно необходимо и прочее в таком духе. Мне надо было набраться смелости, чтобы признаться во всём Стасу. После тяжёлого разговора с Алексом, на разборки со Стасом сил просто не было. Объявлять о разрыве помолвке сообщением по телефону — Стас такого не заслужил. Не его вина, что мои чувства к нему так и не вернулись.
Домой я вернуться не могла, после вчерашней помолвки тёти не поймут, почему я ночую дома, а не у Стаса. Подумают, что поругались и будут расстраиваться. Подумала, съездить к Нине, но остановило тоже самое — она будет задавать вопросы, на которые мне не хочется отвечать.
И единственной тихой гаванью для меня сейчас послужила съёмная конспиративная квартира Алекса. Убедившись в том, что Алекс её покинул, я отправилась туда ночевать.
Сон не шёл, я ворочалась на диване, жалела Алекса, жалела себя, нас обоих и много думала. К сожалению, с утра мне надо было на работу, несколько договоров ждали мою подпись. Я встала, походила, взяла в руки новогодний подарок Алекса — стеклянный шар с танцующей парой Красавицы и Чудовища. Встряхнула и таращилась на падающий снег.
И так бесконечное число раз, пока не заметила как задремала.
Туман. В этот раз не такой плотный, как завеса, а клубками, как дырявые облака на небе. Я озираюсь и жду девушек.
— Помоги, — слышу я призыв и спешу по направлению к голосу.
Спотыкаюсь и чуть не падаю. Протягиваю руки, чтобы нащупать препятствие. Туман немного рассеивается, и я вижу каменный валун. Сейд, как называют их местные. Это каменные валуны на трёх маленьких камушках или одном, который может даже стоять ребром. Вопреки всем законам физики стоят они так ровно или под наклоном уже много-много тысяч лет. Об их образовании много теорий. В основном, их встречают на Кольском полуострове и близлежащих областях. Но не так давно были обнаружены и у нас. И это понятно, у нас в целом места малоизучены, много ещё где не ступала нога человека.