Шаг вперёд, два шага назад
Шрифт:
— Ладно. Было, конечно, интересно. Я узнала много нового… и то, чего бы совсем не хотела знать… — я многозначительно посмотрела на тётю Свету, потом на бабку. — Мне надо переварить информацию. Но вот что я хочу вам сказать — не ждите от меня ничего. Я не собираюсь ни с кем воевать. Я ничего не хочу знать об оборотнях и не хочу с ними встречаться. И уж тем более с неким чудовищем, которого боятся даже они. Не надо возлагать на меня никаких надежд. Я хочу жить дальше своей жизнью, которой жила до этого. Это всем понятно?
Я оглядела всех присутствующих.
— Посмотрим, —
— Вряд ли получится, ты одна из нас, — мягко сказала Берта.
— От судьбы не уйдёшь, — вздохнула Агния. — Ты даже добралась до Артемьевска. Что-то привело тебя за книгой. А браслет? Ты же ощутила его силу.
— Это ничего не значит. Я живу в городе. Оборотни в заповеднике, и наши пути никогда не пересекутся. Кстати, у меня есть вопросы.
— Задавай, — милостиво кивнула бабка.
— Кто чудовище? Он в моем окружении? Это Стас?
— Ты что! — возмутилась тётя Света. — Кто бы разрешил вам встречаться?
— Тогда кто?
— Мы не знаем.
— То есть? — удивилась я. — Как вы не знаете?
— Мы ни разу не видели его лица.
— Серьёзно? — спросила я.
— Да. Это его условие. К тому же, мы подозреваем, он может менять личины. Не спрашивай как, мы не знаем.
— А с помощью браслета? Неужели никто не пытался узнать?
— Пытались. Но безуспешно.
— Замечательно, — проворчала я. — То есть это может быть кто угодно.
— Но ты же не видела его когда у тебя был браслет? — уточнила тётя Света.
— Нет. Но разве там были все мои знакомые?
— Носи постоянно и, может, увидишь.
— Второй вопрос, а как же Стас? Вы говорили, что в жилах избранника должна течь магическая кровь. Но ты сама толкала меня в объятия Стаса. А он…
Женщины быстро переглянулись и после секундной запинки, тётя Света сказала:
— Его бабка из древнего рода ведьм удэгейцев. Сильная была ведьма.
— Никогда от него не слышала. А мой отец?
Бабка недовольно отвернулась. Агния ответила:
— Его дед был одним из сильных шаманов в крае.
— Серьёзно?
— Да, он сватался к твоей прабабушке, но она выбрала другого, — сказала тётя Света. — Зато внуки нашли друг друга.
— Слабак.
Бабка фыркнула, но, заметив мой суровый взгляд, тут же посерьёзнела.
— Всё. На сегодня с меня хватит, — поднялась я. — Спасибо этому дому, — кивнула я бабке, бабушкой у меня язык не поворачивался её назвать. — Но пора домой.
— Бедная девочка, сколько информации сразу, — жалостливо вздохнула Берта.
Агния согласно кивнула.
— Аня, если что надо, возникнут вопросы или нужна будет помощь, обращайся. Я дам тебе телефон. Насчёт книжки мы с тобой потом всё решим, не переживай.
— Хорошо, спасибо.
Я откланялась и пошла к выходу. Тётя Света за мной. Бабка резво понеслась за мной:
— Аня… Аня, ты… приедешь ко мне? — ей было нелегко просить, но это была именно просьба.
— Я… я не знаю, — честно призналась я. — Мне нелегко принять то, что от меня скрывали. И то, что мать была не такой, какой я её представляла.
— Она была лучшей! — взволнованно
— Лучшей в чём? — грустно спросила я. — В войне с оборотнями? Ненависть сгубила её, лишила меня и матери и отца.
Бабка молча на меня смотрела и в глазах её появились слёзы. Она вдруг из властной деспотичной сильной женщины превратилась в жалкую дряхлую старуху.
— Вы не правы насчет тёти Светы, — смогла я только сказать ей на прощание.
Мне захотелось очутиться подальше от этой чуждой мне давней вражды и ненависти, от незнакомого мне мира со своей идеологией и где я что-то кому-то должна и на меня возлагаются какие-то надежды. Мне хотелось поскорее вернуться в свой мир, привычный и уютный. Воин, хмыкнула я. Только этого вот мне и не хватало, ага.
— Она ждала, что я воспылаю ненавистью и захочу отомстить за мать, — сказала я тёте Свете в дороге. — А я чувствую лишь разочарование и отторжение.
— Мне очень жаль, — посочувствовала тётя Света.
— Но что случилось с папой? И почему тётя Женя и все уверено говорили, что мама умерла от пневмонии? И они в курсе всей этой чехарды?
— Чехарда, — горько усмехнулась тётя Света. — Вот какое слово для всего того, что составляло жизнь мою, Кристины и всех женщин нашей семьи. Это просто… трагикомично, вот что.
Она залилась тихим горьким смехом.
— А мне жаль, что вы воспитывались в ненависти и с одной лишь целью, как бы навредить другим, не таким как вы, людям. И очень благодарна, что я была этого лишена.
— Я рада. Но не стоит жалеть оборотней. Они не люди, они звери. Не стоит их недооценивать. Уж они-то точно воспитаны с ненавистью к нам и в том числе и к тебе.
— Хорошо. Так тётя Женя в курсе?
— Нет. В курсе только Пётр. Он и помог сделать так, что для всех твоя мама умерла в больнице от пневмонии. Никого туда к ней якобы не пускали. Хоронили в закрытом гробу, чтобы не было вопросов. Твой отец сошёл с ума от горя. Он винил себя в том, что пошел на поводу у Кристины, хотя тоже был против. Но он всегда ей подчинялся, он очень сильно её любил. Больше всего на свете. И даже больше тебя. И мать наша тоже обвинила его. Но она всех винила. Но перед тем как отдалиться от нас, он чётко высказался по поводу того, что его дочь не должна повторить судьбу матери. И когда его мнение было услышано, он стал терять рассудок. Он просто ушёл в какой-то свой мир, возможно, где ещё живёт Кристина, и там проживает с вами другую жизнь.
Я вздохнула и какое-то время бездумно смотрела в окно.
— Но тётя Женя говорила, что и я болела долго, и боялись меня потерять.
— Да, ты тогда сильно заболела, скорее всего на нервной почве. Это было на руку в нашей теории, и всё внимание переключилось на тебя.
— Ясно.
Обратный путь мы проделали молча, каждой было о чём подумать. Но тётю Свету мне было жалко, не знаю почему. Я бы хотела её обнять и так не отпускать до самой остановки у дома, но она не ребенок. Поэтому я сама положила голову ей на плечо, она приобняла меня, и так мы ехали. Только один раз я нарушила молчание: