Шаг второй. Баланс сил

Демченко Антон Витальевич

В отличие от прошлого моего пребывания в имении Старицких, сегодня за столом было удивительно пусто. Собственно, компанию за ужином нам составила лишь супруга князя, да их внук Болх. И не следа спиногрызов! Хорошо…

Поприветствовав княгиню, наградившую меня тёплой улыбкой и пожелав приятного аппетита присутствующим, я втянул носом исходящий от блюд аромат и… схлопотал острыми когтями по уху.

— Четыре стейка, двухвостый, — клятвенно пообещал я материализовавшемуся у меня на плече коту, под заинтересованными взглядами хозяев дома. — Как только вернёмся, сразу приготовлю, и лично подам на твоей любимой тарелке.

Ответом стал чуть недовольный мряв, но, спустя секунду,

он стих, и кот, тихо промурчав что-то, что я интерпретировал как: "Помни, ты обещал!", исчез, будто его и не было. Договорились, значит. Осталось только объяснить происходящее внимательно наблюдающим за нами Болху и Ладе Старицким. Князь-то с двухвостым уже знаком.

Глава 3. Гулять, так гулять

Люди полковника Дурново, присланные на замену Свиридову и его бойцам, оказались намного дружелюбнее как самого штабс-капитана, так и его подчинённых. Да, они тоже ходили за мной хвостом по городу, но при этом не выказывали и сотой доли того раздражения, что буквально клубилось вокруг их предшественников. И даже преграждая мне путь в тот или иной район, не демонстрировали ничего кроме скуки и время от времени пробивающегося беспокойства, поначалу весьма меня удивлявшего. Но уже после восьмого занятия на полигоне за Плотненским концом, я и сам стал сторониться некоторых мест в городе. Оказывается, имея некоторую подготовку, можно научиться чуять места возможных прорывов. И это совсем несложно, правда, моих умений пока хватало лишь на определение самого места истончения реальности, а вот бойцы Каменградского резервного, что натаскивали меня на полигоне, могли за несколько секунд определить даже примерное время предстоящего прорыва, уж не говоря о его мощности. В общем-то, как уверял поручик Жигайло, при достаточном опыте и сноровке, понимание этих нюансов приходит само собой, главное, не сачковать.

А сачковать, означенный поручик мне не позволял. От четырёх до шести часов занятий на полигоне, каждый божий день, без выходных… Я только и делал, что осваивал премудрость "серых". Боёвка? Почти ничего нового мне не преподавали. Жигайло на первом занятии попросил продемонстрировать имеющиеся у меня "боевые" воздействия и, спустя полчаса, полюбовавшись на развороченную площадку полигона, довольно покивал. Мол, вполне достойный набор и при толковом применении, его будет вполне достаточно… чтоб удрать от стабилизированного малого Прорыва.

— А от большого? — фыркнул я.

— А от большого и вся моя рота не уйдёт, — огрызнулся поручик.

Правда, применение известных конструктов в конкретных ситуациях, мы отрабатывали упорно. Вообще, большую часть времени, меня даже не учили, натаскивали. Развивали чутьё на прорывы и тварей. Вбивали различия потусторонних гостей, их повадки, гастрономические предпочтения, подчас, весьма мерзкие, надо заметить, и способы противодействия тварям. Где-то летальные, а где-то из разряда сказочных приёмчиков, вроде броска жмени зерна в догоняющую тварь. И всё это с практическими примерами… правда, в виде иллюзий, но легче от этого мне не становилось. Получить в лоб от настоящего гостя из-за грани или от прикрывшегося его иллюзией "серого" бойца, разница невеликая. Хотя, вру. Тварь норовит сразу на тот свет отправить, а боец тот, каждый день по кумполу лупит, да не по одному разу, и ведь не упокоишь его, коллеги такого финта не поймут. Вот и думай, что лучше…

Впрочем, были и другие занятия, менее травматичные, но и после них голова порой трещала не хуже. А всё из-за того, что помимо прорывающихся из-за кромки тварей, в мире полно и собственной, местной, так сказать, нечисти, о которой, кстати говоря,

до Уральского сдвига, почти и не слышно было, забыли о ней, лишь в сказках и упоминали. А вот как некоторые волхвы "форточку" в небытие приоткрыли, так и все эти мавки, русалки да домовые с лешими и попросыпались. И тут уже одним экзорцизмом или Дланью Перуна не отделаешься. С ними, по большей части, договариваться надо. А для этого, опять же, неплохо знать повадки, желания и… да, способы противодействия. Те самые, которые нелетальные. Нет, можно, конечно, заигравшегося лешака чем-нибудь огненным приголубить, но по словам всё того же поручика Жигайло, после убийства хозяина, лес его либо зачахнет, либо местом очередного прорыва обернётся, и хорошо ещё, если малого.

— Помнится, один идиот со спеси да дури, грохнул лешего в Мещерском лесу. Дурака того казнили, конечно, да только от мести леса это не спасло, — протянул мой учитель, глядя куда-то в пространство, и умолк.

— И что было? — устав ждать, спросил я.

— Три роты Второго Волоколамского полегли, пока образовавшийся на том месте прорыв закрывали, — резко договорил хмурый поручик и… погнал меня на отработку боя с десятком упырей. На радость заскучавшим подчинённым, которые, тех самых упырей и изображали, под иллюзией, само собой.

Утро, душ, завтрак, гимназия, обед, домашняя подготовка, полигон, ужин… утро. И так по кругу, день за днём. В круговерти дел я и не заметил, как осень окончательно уступила место зиме. Да что там, я о рождественских каникулах узнал только за день до того, как их объявили… четвёртого января, если быть точным. А когда явился на полигон, был ещё больше ошеломлён.

— А где все? — Спросил я, оглядывая почти пустую раздевалку гимнастического зала, где ещё вчера весело гоготали два десятка бойцов-яговичей, предвкушающих очередную тренировку "пасынка Каменградского резервного полка".

— А всё, Ерофей, — развёл руками единственный, оказавшийся в помещении ягович — поручик Жигайло, застёгивая огромный баул. — Занятия окончены. Дальше, ты уж как-нибудь сам.

— Вот так вот и всё? — Недоумённо протянул я. — Всего же месяц прошёл!

— Почему же? — Пожал плечами Вацлав Мечиславич. — Сорок дней, ровно. Мало? Но ты ж не в отряде занимался, а индивидуально, в таких случаях эффективность всегда выше. Да и от учёбы не отлынивал, работал на результат, а не номер отбывал, так что мы, фактически, за это время весь УПК прошли.

— Это что такое? — Не понял я.

— Ускоренный профильный курс для лиц допущенных к информации о прорывах… и для нижних чинов претендующих на перевод в "серые" полки, — пояснил Жигайло, вскидывая на плечо, глухо лязгнувшю каким-то железом сумку. — Шестьдесят часов лекций и сто сорок часов практических занятий. Кстати! Вот, держи, чуть не забыл отдать!

Жигайло сунул мне в руку дата-карту. Серый невыразительный пластиковый прямоугольник с чёрной стекляшкой кристалла, вплавленного в верхнем левом углу, чёрный выдавленный номер в противоположном углу, и моё ФИО над ним. И что это такое?

— Твой сертификат, — пояснил поручик, правильно расшифровав мой недоумённый взгляд. — К идентификатору привяжешь сам, не маленький, чай.

— Сертификат, да? — Повертев карточку в руках, я сунул её в карман и уставился на Жигайло. — Полагаю, подтверждающий прохождение мною этого самого УПК, да?

— Какой ты догадливый, — усмехнулся в усы поручик.

— И на кой он мне нужен?

— А я-то почём знаю? — Неподдельно удивился Вацлав Мечиславич. — Мне было приказно провести тебя через курс, я провёл. Итоговые оценки по результатам подготовки выставил. Велели передать сертификат, я передал. Остальное, не моё дело.