Шаг второй. Охотник
Шрифт:
— Тогда занимайте места у столбов, — при этих словах рабы на перегонки рванули на места, где их убили всего 15 минут назад, — Дочери мои, начинайте ритуал! Сегодня до полуночи мы наполним сердце поместья маной до отказа!
И все же это невероятная удача. Шариз встала и подошла к столбу, на котором был распят предводитель этих разумных. Уже немолодой мужчина. Раскосые глаза. Она специально попросила его принять настоящий облик, чтобы в их отношениях не было фальши. Он станет её ключом к будущему могуществу и откроет для своей госпожи двери Ривеллиона. А потом, кто знает, может и своего мира.
Глава 14
Пять
— Хорошее место, — произнёс Карид, ласково почесывая одну из голов своей гидры. Ааркат кивнул соглашаясь со словами своего зама, — Даже странно. Неужели они не понимают, что для нас бой на открытом пространстве гораздо удобнее, чем штурм их крепости?
— Ты дважды прав, младший, — сказал вожак стаи, — Но не думаю, что это глупость противника, скорее мы просто чего-то не знаем.
Предположения у него конечно были, но делиться ими Ааркат не стал. В ближайшее время все станет ясно и так. В огромной пещере собралась сегодня вся стая. Почти четыре сотни погонщиков и столько же их питомцев. Многие из его подчинённых уже достигли вершин мастерства и их спутники отличались седыми отметинами патриархов. Значит сегодня в бою примет участие почти сотня внеранговых монстров. Противостоять подобной силе почти невозможно, вернее он не знал тех, кто может это сделать.
В противоположном конце пещеры готовилась к сражению армия дома Ракиб. Элитные части глубинной стражи становились непривычными порядками. Вместо слитного строя бойцы строились широкими цепочками.
Наблюдая за приготовлениями противника, Карид лишь недоуменно хмурил брови.
— Я не понимаю, вождь, — не выдержал он, — Мы снесем их первой же волной. Что за глупость? Где оборонительные порядки? Где защитная тактика?
Ааркат ничего не ответил. В этот момент перед строем своих воинов появилась Лоэсса. Эхо принесло неразборчивые отголоски её, без сомнения, пламенной речи и слитный ответный рев готовых к схватке бойцов.
Стали мелькать яркие вспышки среди вражеского войска и вскоре оно полностью преобразилось и двинулись вперед. Вместо темных эльфов в сторону погонщиков двигались странные существа. Верхняя часть их тел почти не изменилась, а вот нижняя… Нижняя превратилась в огромные змеиные хвосты. Каждый боец дома Ракиб увеличился примерно вдвое в размерах, а по весу и того больше.
Ааркат дал сигнал к началу атаки и армада чудовищ двинулись навстречу войску змеелюдов. Последней прошла трансформу Лоэсса и, как только она это сделала, над её армией вспыхнула гигантская пентаграмма кроваво красного цвета.
Лавина погонщиков уже набрала скорость и их питомцы стали изменяться прямо на ходу. Появлялись дополнительные конечности, шкура некоторых начинала сочиться ядом или тьмой, кто-то просто увеличивался в размерах. Ааркат несся верхом на своём цербере в передней линии. Шкура Крата уже пылала адским огнём, который, впрочем не наносил вреда наезднику.
Пентаграмма странным образом повлияла на змей. Они стали почти невосприимчивы к любому урону, но при этом полностью утратили разум. Даже их маги рвались вперёд, забыв о своих основных обязанностях.
Стая Аарката оказалась быстрее и успела преодолеть больше половины пещеры. Его подчинённые уже сделали
Через какое-то время часть чудовищ стала возвращаться к прежнему облику. Держать повышенный ранг питомцев бесконечно долго было невозможно и нужны были кратковременные перерывы между трансформами. Этим недостатком противника тут же воспользовались змеелюды.
Краем глаза Ааркат заметил, как один из врагов мощным ударом срубил пару голов гидры его зама и тут же свалился на землю. Ядовитая кровь волной окатила его из раны и растворила верхнюю часть тела.
Сам вожак продолжал непрерывно стрелять по, замеченным у врагов, уязвимым точкам. Сидя на спине своего питомца он был выше уровня схватки и мог более менее спокойно выбирать цели.
Через пару часов кровавой вакханалии в живых оставалось меньше полусотни погонщиков, причём половина из них уже лишилась своих спутников. От армии змеелюдов осталась почти четверть. Внезапно Ааркат заметил, что ауры врагов перестали отсвечивать краснотой и некоторые из них начали неуверенно озираться по сторонам. Действие пентаграммы закончилось!
— Вперёд, — крикнул он, — У них больше нет защиты.
Стрелы полетели в змей с новой силой, но теперь они закономерно собирали богатую жатву среди врагов. Цербер вожака был сильно изранен, но все ещё крепко стоял на ногах.
Водоворот схватки вынес Аарката к матриарху дома Ракиб. Не тратя времени, он разрядил арбалеты в охранников предводительницы змеелюдов и спрыгнул на землю. Численное превосходство врага оказалось решающим и остатки погонщиков чудовищ уже не могли переломить ход боя. Один за другим они падали под ударами множества противников, опомнившиеся маги змей изо всех сил старались вылечить всех оставшихся в строю воинов. Ааркат направил арбалеты в лицо Лоэссы.
— Отзови своих и останешься жить, — сказал он.
Истиричный смех стал ему ответом.
— Мне это уже не нужно, — смеясь сказала она, — Ссхашш выполнил свое обещание и мой дом будет жить в веках!
Продолжать разговор было бессмысленно и Ааркат выстрелил. От направленной в голову стрелы матриарх сумела уклониться, но вторая ударила её в область сердца. Предводительница закашлялась кровью и снова рассмеялась.
— Мы стали ближе к господину, — улыбаясь сказала она. Из уголков губ змеелюдки текла чёрная кровь, — Мы стали другими и тебе не изменить этого, пёс совета.
После этих слов она выхватила кинжал и, полоснув себя по правой части груди, вырвала собственное сердце. В этот момент на погонщика бросился один из подручных матриарха, добивший своего противника. Крат оглушительно рыкнул и перекусил врага пополам, но Ааркат на секунду отвлёкся и потерял из вида Лоэссу.
Матриарх прошипела посмертное проклятие и швырнула в погонщика свое сердце. Увернуться тёмный не успел и сгусток сачащейся тьмой плоти ударил его в лицо.
Ааркат закричал. Проклятье проникало под кожу, навсегда отрезая его от возможности управлять спутником. Рванувшийся ему на помощь цербер развеялся пеплом.