Шаги по воде
Шрифт:
– Танцы в темноте? – повторил он удивленно. – Что это значит?
– Так говорил господин Бьяготти. Отношения между людьми – это танцы в темноте… в том смысле, что никогда не узнаешь человека до конца…
– Никогда не узнаешь, с кем танцуешь… – протянул он задумчиво. – Отлично сказано, хотя и неверно.
– Почему?
– Потому. Я тебя знаю! И ты меня…
– Я тебя? Да я тебя вообще вижу в первый раз… – ответила я. Как-то незаметно мы перешли на «ты».
Он рассмеялся и шлепнул меня ладонью по губам.
Кажется, я уснула. Разбудили меня звуки, долетавшие из кухни:
Услышав его шаги рядом, я произнесла, не открывая глаз:
– Черный, крепкий, без сахара, пожалуйста.
– Хорошо, – ответил он, сбрасывая на пол мой синий халат. – Потом!
Глава 16
Взрыв
Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?
Мне хотелось муки жалящей
Вместо счастья безмятежного…
Поделиться было не с кем. Меня распирало желание кричать на весь мир об Александре, о нашей первой ночи. О том, как… Обо всем! От одной мысли об Александре у меня темнело в глазах и мгновенно пересыхали губы. Я роняла на пол предметы, вызвала к себе бабу Броню, а когда та пришла, удивленно воззрилась на нее – забыла, зачем позвала.
Стас долго грузил меня о преимуществах нового софта, я только и спросила: «Сколько?» Он запнулся, не решаясь произнести цифру. Глаза у него стали собачьи. «Ну?» – подтолкнула я. Он выдохнул цену, и на лице его было написано отчаяние. Он знал, что ему не обломится. Еще вчера не обломилось бы. Но со вчерашнего дня столько всего случилось…
– Иди к главбуху, скажи, я разрешила, – велела я, улыбаясь.
Стас смотрел на меня с восторгом верующего, увидевшего чудо.
– Спасибо, Ксения Валентиновна! – крикнул он уже на ходу, вылетая из кабинета.
Я представила, как он в состоянии абсолютного восторга скачет на одной ноге в бухгалтерию, и рассмеялась. Мужчины и их игры!
– Ксения двинулась, – сообщил Стас Кире, сидевшему в Интернете.
– Она и была двинутая, – ответил тот хладнокровно.
– Дала денег на софт!
– Перепихнулась! – поставил диагноз Кира.
– Ну, козел! – в сердцах произнес Стас.
– Сам козел! Я видел ее с мужиком.
– Когда? – заинтересовался Стас. – Она ж тут все время.
– Неделю назад… Не помню. В «Белой сове»!
– Деловой ужин!
– Ага, деловой! Они чуть не трахались прямо за столом!
– Это ты двинутый, – сказал Стас.
– А ты козел! Ну, идешь?
– Куда?
– За софтом! Мне по дороге.
И молодые люди покинули пределы учреждения.
Я сидела, развернув кресло к окну. Спиной к двери. В окно мне были видны верхушки деревьев и пышные облака на синем небе. Они летели белыми парусами, настраивая на мысли о быстротечности времени и жизни. Все проходит, говорили они, пролетая. Все проходит! Голубой
– Сarpe diem! [3] – говорил господин Бьяготти, глядя на меня с обаятельной улыбкой. – Ни минуты впустую! Это так хорошо понимаешь в моем возрасте.
– Я не упускаю, – отвечала я. – У меня планы, как у Наполеона.
– Смысл жизни в движении! – говорил господин Бьяготти, поднимая скрюченный палец, сверкая лаком на ногте.
Маленький, быстрый, с живыми карими глазами, он с удовольствием рассматривал меня, а его колено под столом нащупывало мое. И я совсем не сердилась… Я хохотала, а он смотрел и смотрел, любуясь.
3
Пользуйся моментом (лат.).
Господин Бьяготти! Жив ли? Последний раз я звонила ему полтора года назад…
С трудом я досидела до конца рабочего дня. Мои мысли были заняты Александром, мое тело требовало Александра. Я видела нас обоих в красноватом свете ночника… Его обнаженное тело, атласная кожа… Стоп! Дальше о мускулистых руках и родинках в разных местах, по закону жанра. И темных сосках, и… что там еще в наличии у героев-любовников из дамских романов? Широкий разворот плеч – разумеется! Гибкий, длинноногий – как же иначе! Руки! Не забыть руки! Поразительно красивые, они скользили… везде! Непременно узкие ступни! И так далее. А еще он должен нетерпеливо раздвигать мои колени… и, глядя в мои глаза своими бездонными, горящими страстью очами… резким движением… или, наоборот, медленно…
О господи!
Я, захлебываясь, пила из бутылки ледяную воду с пузырьками. Жажда мучила меня. Я безумно хотела кофе. Или вина. Холодного и много. Чтобы обалдеть окончательно. Я закрывала глаза, крутилась в своем кресле на колесах, сжимала кулаки, облизывала сухие губы и доставала новую бутылку минералки из холодильника.
Он догнал меня на улице. Молча пошел рядом. Не сговариваясь, мы свернули в первую попавшуюся подворотню и сразу же набросились друг на друга.
– Я чуть не подох, – бормотал Александр, пытаясь стащить с меня платье, причем сверху вниз. – Думал, не доживу!
Я обнимала его, впиваясь в его рот, уворачиваясь от его рук, краем сознания понимая, что платье рвать не следует…
Ночью я забылась в коротком глубоком, как обморок, сне. И увидела кошмар…
Черно-белый. Бодрствующие где-то на задворках сознания рецепторы понимали всю условность происходящего, но общее впечатление – мрак и ужас.
Женщина беззвучно кричала, запрокинув лицо. Я видела тонкую беззащитную шею, разбросанные в стороны руки, разлетевшиеся волосы – ее словно отнесло взрывом, эпицентр которого находился рядом со зрителем – со мной, и с силой ударило в стену. Я видела, как на долгий миг замерло ее тело, прилепившись к стене, потом последовал черный провал. В следующем кадре ее тело медленно сползло на пол… Сползая, тело сложилось пополам, как у тряпичной куклы, коснувшись пола сначала руками, потом согнутыми коленями, потом неловко упало лицом вниз…