Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Когда семья наша увеличилась, мама затеяла настоятельно воспевать «полуподвал», переименовав его в «комнату уединения». Она напомнила, что обожаемый ею Чехов, подчеркивая богатство русского языка, писал, что, к примеру, «одиночество» печальное слово, а «уединение», наоборот, слово привлекательное… «Четыре человека и четыре комнаты — это символично!» — провозгласила она.

Там, в «комнате уединения» нашли приют и тетради самых любимых маминых учеников, которых за долгие годы преподавания тоже скопилось немало. В отдельные папки были старательно сложены письма тех, кого годами растили мама и папа.

Благодарственные

послания родителями моими время от времени перечитывались, вызывая у мамы слезы, а у папы сдержанное осознание не зря прожитых лет.

Неожиданно мама известила нас с Лианой о том, что давно уж замыслила написать — прежде всего для себя самой! — книгу про учеников, составляющих её гордость… Написать в форме ответа на их послания, полученные часто в ту пору, когда уже они сами стали родителями… Мама уточнила, что «творить» ей придется поздними вечерами — после проверок тетрадей нынешних воспитанников и подготовки к занятиям. А это, дескать, может мне с супругой помешать заниматься своими делами… И, прежде всего, единоличному воспитанию Лианой сына Геракла. В связи со всем этим, мама вознамерилась окончательно переехать в «комнату уединения».

Мы с Лианой принялись возбужденно протестовать.

Но не до такой степени возбужденно, чтобы мама отменила свою затею… В качестве неотразимого аргумента она рассказала, что книга её вберёт в себя и воспоминания о папином педагогическом опыте… А папа, оказывается, многое черпал как раз из произведений, хранящихся в «комнате», которую раньше мы несправедливо и пренебрежительно унижали словом «полуподвал».

— Тут не поспоришь: если вам необходимо изолироваться… — сдалась Лиана. И я отступил. Но при этом не сомневался: необходимость «уединения» подсказана маме, учительнице, и тактичным нежеланием встревать в осуществление воспитательной программы Лианы. Которая открыто не нуждалась в маминых советах и в «благородном педагогическом опыте» папы…

Уединение к маме пришло. Однако, полная изоляция ей не грозила: она была окружена своим прошлым…

Французский философ Монтень был убежден: каждый сообщающий, что говорит только правду, уже лжет.

Но он не знал мою маму. Она не обязана была, как и никто другой, со всеми делиться своими мыслями, но и ни единой неправдивой фразы я от нее не слышал.

Книгу она несомненно задумала.

Телевизора в новом, индивидуальном, мамином жилище не было. О чем мама не сожалела… С телевидением у неё создались сложные отношения.

Помню, когда эстрадных актеров в очередной раз величали с экрана выдающимися, великими, а то и гениальными, мама с грустью вопрошала: «А какие эпитеты мы на этом фоне подберем для Михаила Юрьевича Лермонтова или для Федора Ивановича Шаляпина?»

— А встречал ли ты в реальности, кроме как в сериалах, ситуации, при которых «мать» то и дело оказывалась бы вовсе не матерью, а «отец» — не отцом? Речь не о тайных, но святых усыновлениях и удочерениях, а о выдуманных вывертах людских отношений. И о мстительных сведениях «личных счетов». Мне лично с подобной фантасмагорией сталкиваться не довелось. А вот в латиноамериканских сериалах они меня до того одолели, что иногда во сне убеждаю себя в том, что ты, действительно, мой сын, а я, в самом деле, твоя мама.

Но

когда телеэкран преподносил встречи с высоким искусством, мама блаженствовала. И я в новых телеобстоятельствах неукоснительно спускался по семнадцати ступеням вниз, чтобы предупредить её о предстоящих наверху и для нас и для неё удовольствиях.

— С нетерпением жду твоих шагов… — признавалась мама, не обязательно связывая это с предстоящими телепередачами.

Я стал изобретать поводы, чтобы те мои шаги звучали почаще. Не раздражая при этом Лиану…

… Но, увы, вскоре случилось так, что шаги в изобретательстве уже не нуждались. Глаукома и катаракта настигли оба маминых глаза. Человека нередко настигает именно то, чего он больше всего опасается…

— Более всего боялась потерять зрение. Как же тогда литература? И тетрадки? И весь окружающий мир? И моя собственная грядущая книга? Наука протянула невидящим руку помощи. И всё же…

Я устремил медицину на выручку маминому зрению.

Но общение с мелким и бледным шрифтом ей было противопоказано.

Спускался я по семнадцати ступеням и чтобы рассказать маме о чем пишут газеты. Приносил специально увеличенные мною «вырезки», перечитывал вслух избранные страницы самых любимых ею литературных творений, с которыми она и меня некогда сблизила, декламировал вслух особо чтимых ею поэтов.

— Если б ты ведал, как дороги мне твои шаги…

— Может, ты вообще переселишься туда, в «полуподвал»? — в конце концов не выдержала Лиана.

На едкие её вопросы я научился не реагировать.

Маме становилось всё труднее погружаться в тяжкое количество школьных тетрадей, изучать и оценивать «домашние сочинения», раскрывавшие перед ней юные души, но написанные, случалось, неразборчивым почерком. А не углубляться в те тетради и сочинения, как вникала прежде, она сочла безответственным. Расставание со школой было трагедией, которую мамин характер всё же предпочел безответственности. И она ушла на пенсию… На которую отправилась заодно и ее работа над книгой.

Тогда шаги по семнадцати ступеням сделались ежедневными. И так продолжалось много лет, через которые я тоже позволю себе перешагнуть.

Самонадеянно было б сказать, что без ежедневных моих посещений «полуподвал» вместо уединения сразу же превратился бы для мамы в кошмар одиночества.

Но она уже не представляла себе существования без этих шагов, даривших ей и наши интимные беседы, которые были невозможны наверху, в семейной столовой…

Вдруг через годы после маминого перемещения Лиана наметила, в виде благодеяния, и преодолевая семнадцать ступеней, лично приносить вниз завтрак, а вечером туда же доставлять ужин.

— То есть ты хочешь, чтобы мама у нас, наверху, вовсе не появлялась? — напрямую уточнил я.

— Почему ты всё доброе, что я замышляю, намерен искажать, изображать злом? Между прочим, обед я доверяю ежедневно приносить вниз своему сыну. — Геракла она по-прежнему именовала исключительно своим сыном.

— А твой сын, подозреваю, пропустит это задание мимо ушей… Нет, маму я предпочитаю видеть за нашим общим столом!

Однако сама мама препятствовать изобретению Лианы не пожелала:

Поделиться:
Популярные книги

Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача

NikL
1. Хроники Арнея
Фантастика:
уся
эпическая фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача

Надуй щеки! Том 2

Вишневский Сергей Викторович
2. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Надуй щеки! Том 2

Бракованная невеста. Академия драконов

Милославская Анастасия
Фантастика:
фэнтези
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Бракованная невеста. Академия драконов

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7

Солнечный флот

Вайс Александр
4. Фронтир
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Солнечный флот

Наследие Маозари 7

Панежин Евгений
7. Наследие Маозари
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
постапокалипсис
рпг
фэнтези
эпическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Наследие Маозари 7

Кодекс Крови. Книга ХVII

Борзых М.
17. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга ХVII

Сирийский рубеж 2

Дорин Михаил
6. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Сирийский рубеж 2

Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич
1. Локки
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Потомок бога

Идеальный мир для Демонолога 3

Сапфир Олег
3. Демонолог
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Демонолога 3

Звездная Кровь. Экзарх III

Рокотов Алексей
3. Экзарх
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Звездная Кровь. Экзарх III

Идеальный мир для Демонолога 11

Сапфир Олег
11. Демонолог
Фантастика:
боевая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Демонолога 11

Идеальный мир для Лекаря 20

Сапфир Олег
20. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 20

Развод в 45. От любви до ненависти

Гофман Крис
6. Развод
Любовные романы:
остросюжетные любовные романы
5.40
рейтинг книги
Развод в 45. От любви до ненависти