Шах и мат
Шрифт:
– Если честно, то совсем не готова.
Восхитительно.
– Но это слишком хорошая возможность, чтобы ей не воспользоваться. Филадельфия совсем рядом, а это уважаемый открытый турнир. – Я смутно представляю, что это значит; возможно, поэтому Дефне продолжает: – Там будут игроки самого высокого класса, входящие в десятку лучших по всему миру, однако обычным шахматистам без рейтинга типа тебя тоже можно принять участие. К тому же это турнир на выбывание: проигравший в каждом матче вылетает, победитель двигается дальше. Так что ты не застрянешь там с посредственными игроками только потому, что у тебя нет рейтинга. Ну, если
Супер-пупер.
Так я оказываюсь на пассажирском сиденье красного «Мини-Хэтча» Оза в субботу утром. Позади Дефне перечисляет правила турнира, о которых может вспомнить, и ее голос слишком пронзительный для шести утра:
– Дотронулся – двигай и дотронулся – бери, конечно. Если во время своего хода ты коснулась фигуры, то обязана передвинуть ее. Все свои ходы необходимо записывать в бланк нотации [19] . Не разговаривай с оппонентом, если только это не твой ход и ты не хочешь предложить ничью. Во время рокировки используй только одну руку и сначала касайся короля. Если случится конфликт или разногласие, позови кого-нибудь из судей и ни в коем случае не вступай в конфликт с…
19
Алгебраическая нотация – стандартный метод для записи ходов в шахматной нотации, основан на системе координат из букв и чисел.
– С ума сошла? – рявкает Оз.
Я слежу за его взглядом и понимаю, что он смотрит на обернутый в фольгу сэндвич с джемом и арахисовым маслом, который я только что вытащила из рюкзака.
– Эм… Хочешь кусочек?
– Съешь это или что-нибудь еще в моей машине – я отрублю тебе руки и сварю их в моей моче.
– Но я голодная.
– Тогда голодай.
Я прикусываю щеку изнутри. Честно говоря, думаю, он начинает мне нравиться.
– Но этот сэндвич поможет мне морально.
– Тогда страдай. – Оз включает поворотники и перестраивается в правый ряд с таким рвением, что я едва не ударяюсь головой о стекло.
Открытый чемпионат Филадельфии ни капельки не похож на благотворительный турнир в Нью-Йорке, и моя первая догадка, что все дело в присутствии журналистов. Их не то чтобы много – не сравнить с туром Тейлор Свифт в 2016-м, но вполне приличная толпа с операторами и фотографами в центре зала инженерного здания штата Пенсильвания, где и будет проходить турнир. С трудом верится, что все это реально.
– Здесь кого-то убили или что? – спрашиваю я.
Оз бросает на меня свой обычный «ты-слишком-незначительна-чтобы-жить» взгляд.
– Они освещают турнир.
– Может, они думают, что здесь будут играть в баскетбол?
– Мэллори, хотя бы притворись, что в тебе есть немного уважения к спорту, который дает тебе средства на существование.
Он не так уж далек от правды.
– До турнира еще целый час, если на то пошло.
– Они, возможно, надеются хотя бы мельком увидеть…
Кто-то появляется в вестибюле – и Оз оборачивается вместе со всеми. Журналисты оживляются и принимаются за дело. Мне отсюда не очень видно: кто-то высокий с темными волосами, затем еще кто-то высокий с темными волосами, которых едва можно разглядеть за камерами и микрофонами. Вошедшие направляются прямиком к
Часть меня любопытствует, кто это был. Другая часть, та, которой снятся странные, реалистичные сны, где есть темные глаза и большие руки, хватающие мою королеву, почти уверена, что…
– Я вас зарегистрировала. – Дефне появляется из ниоткуда и раздает нам бейджики на ленточках. – Давайте сначала заедем в отель, оставим вещи и затем вернемся как раз к церемонии открытия.
Киваю, думая о том, чтобы успеть хоть немного поспать, но мужчина в возрасте с микрофоном в руках бодро шагает в нашу сторону.
– Гроссмейстер Оз Нотомб? – спрашивает он. – Меня зовут Джо Алински, я с сайта chessworld.com. У вас есть время для короткого интервью?
– Оз сейчас двадцатый, – шепчет Дефне мне на ухо, в то время как Оз учтиво отвечает на вопросы, в какой он форме, как проходят его тренировки, на что он надеется и что любит есть перед игрой (внезапно: мармеладных мишек).
– Двадцатый?
– Двадцатый в мире.
– Двадцатый в мире?!
– Шахмат.
– Да, точно.
Дефне ободряюще улыбается. Если учесть, что я жила и дышала шахматами почти десять лет и до сих пор помню игру, то я удивительно мало знаю о профессиональных шахматистах – возможно, из-за маминого запрета на участие в соревнованиях. Но Дефне никогда не позволяет мне ощущать себя полной идиоткой, даже когда я задаю идиотские вопросы.
– Первая двадцатка – это важно. Шахматисты оттуда уже не просто соревнуются с другими, они настоящие профи.
– А в чем разница?
– Кто угодно может играть в шахматы, но не все зарабатывают на них. Призовые деньги, спонсоры, рекламные контракты.
Я представляю, как во время Супербоула показывают рекламу «Маунтин дью» с участием шахматиста. «“Маунтин дью” – напиток гроссмейстеров».
– У Оза тоже стипендия?
– Как раз наоборот. Он платит некоторым гроссмейстерам в «Цугцванге», чтобы те тренировали его.
– Оу, – я обдумываю услышанное. – Он где-то подрабатывает?
Может быть, он развозит заказы в «Инстакарте» [20] с двух до пяти утра? Это объясняет, почему он вечно в дурном настроении.
– Не-а, но его отец – исполнительный директор в «Голдман Сакс» [21] .
– А, – замечаю, что журналист из chessworld.com фотографирует Оза, и быстро выхожу из кадра.
Все это глупо. Сабрина и Дарси ночуют у друзей; маме немного лучше – она работает над несколькими статьями, которые принесут столь необходимые нам деньги. Я заверила их, что проведу день на Кони-Айленд с друзьями и переночую у Джианны. Получается, я все-таки вру им о том, чем занимаюсь, но вряд ли они узнают, где я была на самом деле, узнав меня на заднем плане фотографии Оза на сайте chessworld.com.
20
«Инстакарт» – американский сайт по доставке продуктов.
21
Американский банк, один из крупнейших инвестиционных банков в мире.