Шах и Мат
Шрифт:
— Человек двое суток не спал! Буду надеяться, что вы фирму из-за этого не потеряете.
Шах при звуках моего голоса повернул голову и уткнулся в ряд пуговок на моей рубашке, но не проснулся. Немного неудобно и как-то интимно у него получилось дышать в мой пупок. Но я стойко продолжила наслаждаться видами парка.
Когда еще мне такое представится? В Одессе или Киеве? В конце октября? Нет! Не получится. Так как вид самого оккупанта уже оценила. Выбранные мной и им обновки очень даже шли, точнее бежали, я приступила к осмотру окружения. В саду было тихо
Шаген тяжело вздохнул и открыл глаза. Сразу освободить «подушку» не соизволил. Лежал, рассматривая меня, и якобы протирал заспанное лицо. Сейчас он выглядел менее уставшим.
— Нет, мы все еще там же и вместе, Анабель. — Ответила я ассистентке. — Да, наверное, сейчас будем. — Отключившись, обратилась к заказчику. — Шаген, вас уже заждались на вилле.
— А сколько времени прошло?
— От силы часа два.
— И никто за это время не позвонил?
— Может и звонили. Он как-то странно мигал… — я указала на андроид. — Но не звонил.
Перечеркивая мою маленькую ложь, гаджет в его руках как назло вначале завибрировал, а затем и зазвонил отчетливо и громко. Невинно пожимаю плечами, на его прищур.
— Я не знаю что с вашим андроидом. — Чуть ли не добавила, — честно не знаю. Прежде чем подняться с моих колен и ответить на звонок, Шах улыбнулся:
— Спасибо.
Пока он отвечал на звонок и просматривал «пропущенные». Я убирала последствия нашего пикника в корзину. И очень стараюсь не смотреть в его сторону, даже когда он стал помогать мне. Иначе буду похохатывать от вида отпечатков четырех маленьких пуговок, идущих от центра Шаховского лба до правого виска. Мне удалось — сдержаться.
Когда мы спустя полчаса прибыли в пункт назначения пошел дождь. Вначале мелкий, а среди ночи более сильный и холодный. И шел он три дня и три ночи.
В это время почти вся моя группа уже разместилась в гостевом домике, исключение составили Степан и Наташа. Если первому отворот поворот дала я, то вторая задерживалась по семейным обстоятельствам.
При этом Энжи не появилась даже в среду.
Следуя своей привычке, я каждое утро собиралась на пробежку.
Когда Шах вновь поймал меня на лестнице, с вопросом о пробежке я рассказала, о парочке, которую преследовала в воскресенье. Точнее о силе дождя способной разлучить любящих. Он меня не понял, пришлось пояснить:
— То есть та пара спортсменов в ясное воскресенье бежала вместе. А сейчас начиная с дождливого понедельника, один бежит впереди меня, а второй сзади.
— Поссорились, наверное? — его неопределенная улыбка была загадочной.
— А кто их нетрадиционных поймет?! То ссорятся, то мирятся. — Смахнула капли с лица. — Кстати, что слышно об Энжи? Когда ее ждать?
— Сегодня ее не будет.
— Если вы рассказали ей о дожде,
— Она не любит сырую погоду, — согласился Шах, — но знает, как пользоваться Google, так что о дожде нрассказал не я.
— Хорошо, а когда обещают солнечный денек?
— Завтра.
— Значит, сегодня мы ставим декорации в гостиной. И просматриваем реквизиты. — Начала я составлять план на день, к тому же Федор обещал прислать Наташу завтра. Я посмотрела на Шаха. — Будете участвовать?
— Воздержусь. Дела.
— Дельных дел! — и расстегивая куртку на ходу, направилась в свою комнату.
— И вам.
Среда. Начиная с вечера пятницы, он внимательно следил за передвижениями Люды, Акчурина и еще пары тройки лиц, интересовавших его. И если ранее было достаточно отслеживать светящиеся точки на карте программы, то теперь и то, в какое время загораются окна офиса в «Cascade», что выходят в сторону бульвара Дружбы Народов, когда рабочий день заканчивает Акчурин, куда и кому едет на встречи, что обсуждает по телефону.
К счастью Людмиле объект не звонил и особо не докучал с заданиями. Только его помощники и то по мелочам. Вот и сейчас ей набрал Ростапович и будничным тоном попросил задержаться в офисе дольше обычного, якобы есть документы, которые ей предстоит набрать под диктовку. Она конечно согласилась.
— Люда… — выдохнул Варяг, — Люда.
В ее голосе более не звучали нотки тепла и радости, даже окрас добродушия пропал из ее вежливого тона. Он сделал все, чтобы Людмилу не трогали. Подтасованные анализы освободили девушку от лап покровителя, но обязали лечиться. Он запретил себе приближаться к ней. Обрубил концы. Съехал со своей квартиры. Перестал звонить. И ее звонки не принимал — даже если произведены они были с другого телефона.
И Люда гасла.
Гасла на глазах так, как может гаснуть лишь брошенная влюбленная. Как бабочка, разбившая крылья, не посмев перечить покровителю. Гасла так, как того и ожидал Алексей. И Варяг продолжал бы следить со стороны, если бы не один короткий звонок. Заглушив прослушку, нажал прием:
— Слушаю.
— Варяг, день добрый. Меня зовут Олег Ростапович. — Абонент затаил дыхание, словно подбирая слова.
— Добрый.
— Вы работали с моими людьми. — Издалека зашел Олег. — И скажем так, проект не завершен…
— Что с того?
— Нам вновь нужна ваша помощь. История и действующие лица вам известны.
— Место действия?
— За пределами Киева. — Хмыкнув, добавил звонящий.
— Точнее?
— Ницца и ее окрестности. Подробности я скину по почте.
— До связи. — Отрубил Варяг и включил волну с телефона Акчурина. Голоса мужчин звучали глухо, но и этого было достаточно, чтобы уяснить суть.
— Спасибо, Олег. — Это говорил Акчурин.
— Он полетит за третьей частью кода? — второй собеседник непроизвольно выделил слово «полетит». И Варяг интуитивно напряг слух, увеличил громкость в наушниках и подался вперед.