Шах и Мат
Шрифт:
Как тесен мир, и как жесток — Анюта оказалась не только его старой знакомой, но и бывшей сожительницей Шевченко. Прискорбно. Это значительно усложнит дело и жизнь Ани, если агенты Акчурина догадаются об их знакомстве. Люду он вывел из игры, а вот ее…
Не догадаются, дал себе зарок Варяг, уже просчитывая, как и когда перепрограммирует код и позволит им вскрыть несущественный блок собственной программы. В освободившееся от слежки время, он успеет перехватить Шевченко и исправить положение с серверами, окончательно закрыв этот вопрос.
И все бы ничего, вот только ощущение что сам под прицелом
28
День не задался с самых первых минут пробуждения. Хотя, какое пробуждение? Я просто не спала. В течение шести часов не смогла сомкнуть глаза ни на минуту, чтобы не впасть в прострацию под названием «Шах и черт подери его поцелуй». Стараясь не заплывать далеко в озеро глупых: «Зачем? Что это было? Почему? Как теперь дальше работать? И откуда эта бессонница?» я промаялась до рассвета. В конечном счете, вскочила за час до пробежки, быстро собралась и покинула территорию виллы. Двух бегунов, к которым успела привыкнуть, на пробежке не было. Прикинув по навигатору на телефоне новые пути движения, свернула в противоположную сторону от проторенного пути.
— Сегодня у меня будет день изменений! — пообещала себе я. То, что через тридцать минут на моем пути следования возникли знакомые ребята, меня не волновало, — у кого-то сегодня тоже трудный день. Обогнав их справа, оставила парочку далеко за собой и с уверенностью заявила, что сегодня для меня не существует никаких полутонов, только белое и черное, да и нет. И да будет так!
А дальше как сказала, так и сделала.
Сказала, что софиты покупаем сегодня, значит сегодня, а так же сегодня берем столик стеклянный на замену поврежденного, обивку для мебели из третьего павильона, плюс новые элементы одежды на смену тех, что испортила краска. Еще вспомнила о том, что мы с группой отпрашивались у Фельдмаршала на месяц, а успеть надеялись за 14 дней. Прикинув за ночь наши возможности, я скосила сроки исполнения до 20 дней. Благодаря Энжи мы в 14 никак не успеем, но это еще не повод оставаться на все четыре недели.
Когда я об этом сообщила Михе за завтраком тет-а-тет. Он прищурил глаза и мило поинтересовался, а не собираюсь ли я сбегать.
— Не собираюсь.
— Анют, знаешь, на что это похоже?
— И знать не хочу. — Мое заявление он попросту проигнорировал:
— На трусость. Так трудно поверить в его искренность?
— Прежде чем безоговорочно верить, следует перепроверять.
— Так проверь. Что ты теряешь?
— Время.
— Да? Так ты считаешь «впустую потраченным» время на перепроверку или поиск? — Молчу, хмурюсь. Он продолжает, как истинный палач:
— Вот и ответь: разве рационально терять время на поиск нового неизвестного, когда рядом уже есть достойный вариант, и осталось лишь его проверить?
— Мих… — отставила чашку с нетронутым кофе.
— Что?
— Я не в духе, давай не сейчас.
— Ладно. Тогда сменим тему. — Легко согласился Миха и, не меняя тему, продолжил назидательный допрос. — Надеюсь, ты понимаешь из-за
— Понимаю.
— Значит: ты понимаешь свое желание сбежать из-за открыто проявленного интереса. — Заключил он, вновь проехавшись по теме. Не хочет менять тему, ладно ее сменю я.
— Сегодня покупаем софиты, столик и новую одежду. — Заявила твердо, не поднимая на него глаз.
— Да, госпожа. — Согласился он с иронией. — Что-нибудь еще угодно?
Он сейчас был вылитой копией Фельдмаршала, тот же тон, та же вздернутая бровь и редкая для Михи усмешка превосходства, прям таки всезнайка выкопанный. Это сочетание меня повергло в шок, а затем и в бешенство. Почти увидела, как сейчас в голос рявкну: «Заткнись!», «Ты не прав!» и «Прекрати немедленно пороть чушь!», но приближение знакомой фигуры мгновенно отрезвило.
Надо же все утро мечтала его больше не видеть, а тут даже обрадовалась. Не подойди к нам Шах, как бы я потом в глаза Мише смотрела? Стыдно стало очень, и я поспешила из столовой уйти.
В спину раздалось:
— Анна, куда вы?
Режиссер что-то тихо ему ответил и остановил. Уж лучше бы у меня были дни веселые женские, тогда Миха оказался бы не прав, а всплески агрессии обоснованы. Но до них неделя, да и не вспыхиваю я ни с того ни с сего, а значит… Да, ничего это не значит! Не выспалась, мне нервы в прошедшие четыре дня отменно помотали, разволновалась — вот и все! А раз все… жизнь продолжается, работа не стоит и вообще собираться по магазинам пора. Миха со съемками этого блока ролика справится сам, мое присутствие не важно.
Вызвав Настену и Дмитрича, я через Николоса запросила машину на выезд и отбыла с помощниками в сторону магазинов. Через четыре часа на место встречи вместо Дмитрича заявился Шах и наш Глеб. Именно заявился, так как я его не звала. Ощущая новую вспышку гнева, пять раз повторила про себя: «я рада Шаху безмерно. Безумно!», но даже эта действующая мантра не помогла вернуть голосу приятные нотки:
— Здравствуйте. Какими судьбами?
Удивительное дело, говорила тихо, почти в своем обычном тоне, но Глеб тут же подхватив наши покупки, увел Настену, а Шах, не дождавшись их ухода, захватил мою руку.
— Вы что-то имеете против? — голос был мягким, интонации доброжелательными, а угроза ощущалась, не смотря на улыбку.
— Интересуюсь. — Не меняя тона, ответила я.
— Что у вас еще намечено на сегодня?
— Прогулка. — Вру не краснея. Миха сам справится и команда у меня толковая. Они разберутся, что к чему с новыми покупками, да и сценарий прописан мною от и до. Но даже на любимую работу не хочется возвращаться, и тем более Шаха по пути назад сопровождать. Вряд ли Глеб и Настена дожидаются нас за углом.
— Хорошо, — ответил Шах, узрев на моем лице какую-то досадную истину. — Идемте.
Я и пошла вслед за клиентом безмолвно. Спустившись на автостоянку, уже представила, как помашу ему рукой и пройдусь сама пару километров в направлении виллы, как вдруг…
— Что значит «Я не могу идти одна?» — опешила я от его заявления. — Я прекрасно сама по себе передвигаюсь, не просто превосходно, а даже грациозно.
— В этом никто не сомневается. — Буркнул он с заднего сидения Mersedes.
— Тогда в чем дело?