Шах королю
Шрифт:
– Кем ты хочешь, чтобы я стала? – хрипло спросила искусительница, пытаясь совладать со смятением и привычно завладеть инициативой.
Фрэйно медленно поднял голову, отрываясь от ее руки. Карие глаза словно подернулись льдом. Несчастной вертихвостке снова стало страшно. Она хотела выдернуть руку, но не осмелилась.
Мужчина приблизился вплотную.
– Скажи мне, Персик, неужто я настолько жалок? – негромко спросил он, а стальные пальцы стиснули нежное запястье. Синяк неделю не пройдет.
Жертва вжалась в стену:
– Н-н-н-ет… – пролепетала она, не понимая,
– Знаешь, сладкая, если я захочу какую-то женщину, не важно какую, я вполне смогу завладеть оригиналом. Мне не нужны подделки. Ты поняла?
Она часто закивала. Хватка жестких пальцев сразу ослабла.
У Натэли сердце в груди ходило гулкими толчками.
Мучитель погладил то место, которое только что с такой яростью стискивал, и спокойно продолжил:
– Единственная причина, по которой ты здесь, заключается в том, что меня заинтересовало это. – Он обвел глазами нагое тело и снова наклонился к ее руке, вдыхая запах розовой кожи. – Ты так провоняла мужиками, что я почти не улавливаю твоего собственного запаха. Одних демонов можно учуять едва не сотню. И почти всех я могу назвать по именам.
Он посмотрел на нее, и Нат почувствовала, как жарко загорелось лицо. Она смущена? Впервые в своей долгой, насыщенной приключениями жизни? Она – пропустившая через себя столько мужиков, сколько хватило бы на несколько сотен неверных жен? И еще ни разу с ней не поступали с таким уважением и так сильно не унижали. Ни один из ее любовников не отказывался прежде от возможности увидеть в ней другую женщину. Собственно, именно эта способность всех и привлекала. Фрэйно стал первым, кто захотел именно ее. И он же был первым, кто так больно хлестнул словами.
Незадачливая кокетка с трудом сглотнула.
Если бы она могла, то вырвалась бы и убежала. Он бы отпустил. Наверное. Но у нее забрали одежду, а сильные ладони крепко сжимали плечи. Суккуб закрыла глаза, борясь со слезами. Она впервые почувствовала себя загнанной. Впервые поняла, что над некоторыми мужчинами просто не может быть власти. Горячие руки снова скользнули по бедрам. Он не прогонял ее. Всего лишь дал словесную пощечину в отместку за не слишком удачное предложение.
– Могу уйти? – с легкостью, которой не ощущала, спросила она.
– Пока в этом нет необходимости… – На этот раз пальцы скользнули по ее лицу, очертили дорожку скул, погладили шею. – Самой-то нравится, что так разит?
«Разит…»
Гостья распахнула глаза.
Хозяин дома смотрел на нее с любопытством.
– Я никогда не пахла кем-то одним… – прошептала девушка неожиданное даже для самой себя.
Демон усмехнулся:
– Это легко устроить.
– Устрой…
– Суккуб, которая хочет принадлежать одному мужчине? – Он убрал от персиковой шеи шелковистую прядь цвета индиго. – Ты меня удивляешь, Персик.
Она запрокинула голову и ответила:
– Заметь, это только начало.
Он хмыкнул, но горячие губы прильнули к нежной коже.
– Будет интересно понаблюдать, – выдохнул собеседник во впадинку тонкой ключицы.
Натэль
Болезненное вожделение так и не пришло. Она захлебнулась в сладком, глубоком, томительном желании. Тело отзывалось на каждое прикосновение, столь непохожее на те, привычные, которыми ее одаривали прежде. Нат выгибалась, мурчала, как кошка, и впервые в жизни подчинялась, вместо того чтобы подчинять. Ей не нужно было что-то изображать, пытаться произвести впечатление. Она таяла, таяла, таяла в уверенных руках мужчины…
А когда все закончилось, счастливица свернулась клубочком, глядя на него, такого спокойного, лежащего на кровати, закинув руки за голову. Он спал или притворялся, да это было и не важно. Сердце екнуло. Какой же он… странный. Размякшая соблазнительница мысленно дала себе отрезвляющую пощечину, осознав, что хочет прижаться ближе и уснуть, уткнувшись лицом в горячее плечо. Она никогда ни с кем не спала. Провести ночь – да, но уснуть и потом проснуться вместе… НЕТ!
Искательница приключений тихо сползла с кровати и мысленно прикинула, будет ли демон против, если она стащит его рубаху. Наклонилась, чтобы поднять, и… подпрыгнула на месте, услышав ленивое:
– Ты куда?
– Домой, – спокойно, словно ничего особенного между ними не случилось, ответила Нат, затягивая на юбке поясок. – Покувыркались, что тебе еще надо?
Дремавший открыл глаза, не меняя, впрочем, положения, окинул полуголую гостью равнодушным взглядом и вновь опустил ресницы.
– Сама дорогу найдешь?
Несчастная застыла, чувствуя, как от обиды сжимается горло. А чего она ожидала? Просьб остаться? Признаний и цветов?
– Да, – отрывисто отозвалась она, – верни мою одежду.
– У служанки за дверью возьмешь. – Телохранитель Кэсс потянулся, демонстрируя поджарое, твердое, словно ясеневая доска, тело, потом вновь открыл глаза и сквозь плохо сдерживаемый зевок спросил: – Что уставилась? Еще хочешь?
– Обойдусь. – Девушка легкой походкой направилась к двери, сжав зубы так, что побоялась – сведет челюсть.
Выхватила у рабыни блузку, на ходу, не замедляя шага, натянула ее и выскочила из дома. Сволочь рыжеволосая!
Фрэйно усмехнулся, поднимаясь. Противоречивые эмоции так легко читались на лице Персика! А ведь сама наверняка думает, будто выглядит спокойной и невозмутимой.
– Все сделала? – выйдя в коридор, спросил он у невольницы.
Та утвердительно кивнула.
Прекрасно.
Интересно, насколько ее хватит?
Ярости разобиженной гордячки хватило на путь до дома и даже на весь следующий день. Проснувшись чуть свет, она по привычке отправилась на Поприще (а куда еще?), где по приходу обнаружила на арене Тирэна, мирно беседовавшего с Вилорой. Увидев подопечную, хранитель нахмурился.
– Ты чего здесь забыла?
Понимание, что она выбыла из соревнований и делать тут ей действительно нечего, заставило бывшую претендентку смешаться.