Шах королю
Шрифт:
– Я убила тебя не по своей воле. И я отвечу, – отняв холодящее лезвие от разгоряченной кожи, сказала виновница давней трагедии. – Но сначала я отомщу. За тебя. За себя. За сына. За всех, кто погиб.
Меч упал на песок, страдалица выпрямилась. По щеке скатилась одинокая обжигающая слеза.
– Я не боюсь умереть непрощенной, Хильт. Потому что уверена: ты бы простил меня, если бы знал, из-за чего все случилось. И я не стану убивать себя, пока не отомщу тому, кто сотворил все это со мной и тобой.
Ноги подкосились, и говорившая рухнула на песок. Тут же волной нахлынула боль. Раны, полученные неведомо как, саднило,
…Чем яростнее атаковала Кассандра, тем печальнее вздыхала ее соперница. Она ускользала и двигалась все легче, в то время как нападавшей уже с большим трудом давался каждый новый вздох. Тупая боль охватила правую руку, когда во время очередного нападения девушка споткнулась и неуклюже завалилась на песок. Она сжала меч левой рукой и случайно скользнула взглядом по тонкому черному браслету. Амон. Он не может быть сном. Нет…
– Кася… Хватит самообмана. Милая, – ее двойняшка возникла справа и, грустно улыбаясь, посмотрела на браслет, – это все ненастоящее. Этот мир не существует. Ты ведь взрослый человек с неоконченным высшим образованием, ты знаешь: ангелы, демоны, вампиры – лишь мифология. Признай это, и ты очнешься. Я просто хочу помочь. Ты запуталась, маленькая.
– Значит, если я признаю, что ничего этого нет, я очнусь? – Ниида не заметила, как лезвие меча легло на браслет.
Кассандра-двойник ласково и торжествующе улыбнулась.
– А зачем врать самой себе? Повторяй за мной: Амона не существует, этот мир – иллюзия. Все вокруг – иллюзия.
Лезвие меча вдавилось в плоть. По запястью медленно потекла кровь.
«Брось оружие и прекрати дурить, Кэсс».
Рабыня вздрогнула, когда в голове раздался такой знакомый, такой родной голос хозяина. Ненастоящего, как ей сейчас внушали.
– Ну вот, опять, – с грустью покачала головой неприятельница. – Девочка моя, ну зачем, зачем ты себя мучаешь?
«Брось меч».
Рука разжалась сама собой, оружие упало на песок. Претендентка подняла голову и встретилась взглядом с самой собой.
– Я мечтательная. Запутавшаяся. Я боюсь его потерять. Ты права. Но он не сон. Он настоящий, – убежденно сказала она, улыбнулась и любовно погладила браслет. – И… я не хочу другой жизни.
– Малыш… – снова вздохнула двойняшка. – Мне жаль тебя, но… Ты всегда будешь сомневаться. Всегда.
Кассандра безмятежно улыбнулась.
– Нет. Сомневаешься ты. – Она шагнула к своему отражению, то дрогнуло и попыталось отстраниться, но Кассандра удержала его за локти. – Ты страдаешь, поскольку не веришь, что все это – реальность. И из-за этого заставляешь страдать меня. И нам обеим в результате плохо. Не бойся, малыш, я не оставлю тебя один на один со страхом. Ты – это я. Просто верь мне. – И она притянула девушку к себе, обнимая за теплые плечи. – Верь мне. Я не сумасшедшая.
Тело двойника медленно утрачивало плотность. Легкий туман выскользнул из рук нииды. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой цельной. Такой сильной. Лишенной сомнений и страхов. Не веря в случившееся чудо, ниида огляделась.
… – И что теперь? – спросила Кэсс. – Убьешь меня?
Натэль стояла, вжав острие клинка в шею подруги.
– Нет. – Голос у нее дрожал.
– Убьешь себя?
– Нет. – Она с трудом выплюнула это слово. – Я не заслужила смерти. Да, я виновата перед тобой, но это не то преступление, которое смывают кровью. Да, я дешевка, да, никому не нужна, но я не убийца. И знаю – ты сейчас просто околдована. А я никогда не подниму руку на того, кто мне дорог. Может, я доступная и вульгарная, но честная. И не пытаюсь казаться кем-то другим.
Соперница презрительно усмехнулась.
– Ты – жалкая. Признаешь, что ничего не стоишь, но не можешь ни обидчика своего убить, ни себя, чтобы не мучиться. Ну? Так и будем стоять?
Ее противница с трудом сглотнула, но острие от белой кожи не отвела.
– Ты не обидчица. Ты сказала правду. Я и сама знаю, что жалкая. Но я хочу жить.
Рука, сжимавшая меч, дрожала, однако голос был тверд.
– То есть клинч? – спросила Кассандра.
Синеволосая претендентка моргнула, чтобы разогнать пелену слез. Она не поняла сказанного и не знала, что делать, поэтому повторила:
– Я хочу жить. Но тебя убивать не стану.
– Значит, так и будем стоять? – Собеседница подалась вперед, вжимаясь шеей в острую сталь.
Суккуб чуть ослабила давление, слегка отступила. Подруга осклабилась. Это было совершенно непривычное для ее лица выражение. Нат яростно кусала губы. Она оказалась в тупике, но понимала, что обидные слова, срывающиеся с губ нииды, на самом деле той не принадлежат. Это все колдовство. Никакое соревнование не стоит того, чтобы убить дорогого человека, пускай и находящегося под чарами. Но девушка продолжала хищно скалиться и наваливаться на клинок.
– ХВАТИТ!
Подопечная Тирэна отдернула оружие, а неприятельница засмеялась, когда отчаявшаяся обеими руками схватила меч и направила себе в живот. В карих глазах вспыхнуло торжество, но в этот миг суккуб стиснула зубы и, неожиданно для своей соперницы, оттянула одной рукой кожу на талии, а другой всадила клинок в свою плоть, аккурат между пальцами и ребрами. Отчаянная авантюристка все рассчитала правильно.
От тошнотворной боли сознание помутилось, и несчастная рухнула на песок, захлебываясь криком и проваливаясь в темноту. Она поняла: от нее требовалось что-то одно – либо убийство, либо смерть. Противница не просила ничего иного, поэтому оставалось только одно – погибнуть. Почтипогибнуть. Это был риск. Но ничего иного горе-интриганка придумать не смогла. Еще одна жалкая попытка обмануть судьбу. Ну а если и не сложится, она все равно без сознания. Так хотя бы умирать не страшно.
…Кассандра и Вилора стояли посреди арены и смотрели, как медленно рассеивается туман, открывая два окровавленных тела, лежащих на рыхлом песке.
– Нет… – выдохнули девушки почти одновременно.
Они не обратили внимания на Леринию, ее поза и торчащий из спины клинок не оставляли никаких иллюзий, но суккуб, скорчившаяся и зажимающая руками истекающий кровью бок, была жива. Она судорожно дышала, однако синие глаза смотрели невидяще. Беспамятство, граничащее с обмороком.