Шах вам, королева!
Шрифт:
– Эй, соседи, купаться пойдете?
– Дим, тебе, наверное, рано, нужно акклиматизацию пройти, – немедленно отреагировала Юлька, пятясь к дверям.
– Чего это? – изумился муж. – Я купаться хочу. Жара такая. Пошли. А это кто?
– Наш сосед, – максимально равнодушно бросила Юля и ужаснулась тому, как фальшиво это прозвучало. Даже глухой и слепой сразу догадается.
– Отлично. Будем с ним в шахматы играть, – обрадовался Дима. – Пошли купаться.
Это была пытка. Юльке казалось, что между ней
Как смешно и нелепо выглядел пухловатый, молочно-белый Дима на фоне огромного загорелого красавца! Как ослик на фоне породистого скакуна, как «Ока» на фоне «Феррари», как пешка на фоне ферзя.
Пока Митя с веселым визгом резвился у берега, Вадик повернулся к нему спиной и тихо спросил:
– Он у тебя ночью крепко спит?
Юлька покраснела, а он лишь хулигански подмигнул и шепнул:
– А то я бы пришел!
– С ума сошел!
– Скажи ночью, что голова заболела, и выйди на полчасика погулять! В полночь! – Он показал ей язык и двинулся к реке.
Юлька даже не успела возмутиться. Она блаженно откинулась на полотенце. Сегодня!
Солидно потряхивая бюстом, Таня выбралась из плюхинской машины и нежно проворковала:
– Андрюша, я сейчас! У меня тут дело на пять минут.
– Я с тобой! – отозвался он.
– Да мне бабульку одну надо проведать. Родственницу. Трубку не берет, я волнуюсь. Если она на лестнице незнакомого мужчину увидит, то дверь не откроет. Я быстро.
– Ну ладно, – согласился кавалер. – Жду!
Татьяна задрала голову и посмотрела на окна квартиры Фуфаевых. Балкон был открыт. Значит, Рома дома. Не признаваться же Плюхину, что она выслеживает чужого мужа. Еще подумает неизвестно что. И испугается. Или не одобрит, из мужской солидарности.
В любом случае их с Валентиной дела его не касались.
Нажав на кнопку звонка, Таня прислушалась. В квартире звучала негромкая музыка. Судя по надрывному речитативу и простенькой мелодии, шансон.
Таня повеселела. Если бы Рома находился с теткой, то, скорее всего, пел бы какой-нибудь Дима Билан или, если тетка была дважды совершеннолетняя, то Хулио Иглесиас или Басков.
Сначала в коридоре что-то прошуршало. Потом тихий мужской голос негромко выругался.
– Рома, открой! – потребовала Татьяна. – Я знаю, ты дома!
Пробубнив что-то нелестное в адрес визитерши, Роман Фуфаев распахнул дверь и предстал перед Татьяной во всей красе – из одежды на нем были только пляжные шорты.
– Ой, ты пьешь, что ли? – изумилась Таня, ввинчиваясь в квартиру. Ее задачей было осмотреть все помещения на предмет наличия в них Валькиной соперницы.
– Караваева, тебе чего? – неласково пробурчал хозяин, пошатываясь и следуя за гостьей.
– Я у вас косметичку
– Нет, не находил, – зевнул Рома.
– Странно, – сделала честные глаза Караваева и вернулась в кухню: – А чего у тебя музыка такая? Ты же любитель классики. Весь мозг Вальке вынес, что она Стаса Михайлова слушает! А сам чего?
– Караваева, нашла фигню свою? – Рома начал теснить ее к выходу.
– А чего пьешь? О, пиво! Неромантично!
– Тань, иди!
– Иду, иду. А чего один? Или ждешь кого?
– Тебя точно не ждал! Караваева, все?
– В туалет можно? – Таня решила довести рейд до конца.
– Пожалуйста!
Распахнув двери санузла и быстро обозрев пустое помещение, она прочирикала:
– Чего-то расхотелось!
– Все?
– Да. Но если косметичку найдешь, то позвони!
– Непременно, Караваева! Я ее теперь искать буду.
Уходя, Татьяна наткнулась на веселого мужичка с четырьмя бутылками пива в руках.
– О, вы к Роме? – понимающе улыбнулась она, протискиваясь мимо очередного гостя.
– Да-да, Тань, ко мне. А тебе что?
– Замуж хочу, – усмехнулась Татьяна. – Поэтому меня интересуют все мужики без пары! – И хищно лязгнув зубами, захлопнула за собой дверь.
Миссию она выполнила. Настало время заняться своими проблемами.
– Дим, ты ночью опять будешь в шахматы играть? – старательно изображая незаинтересованность в данном вопросе, спросила Юлька. Она суетилась у плиты, жаря оладьи. Логика подсказывала, что если накормить мужа тяжелой, жирной пищей, то он ни на что претендовать не станет.
– А чего? – игриво спросил Митя, который еще не знал, что его планируют откормить до состояния крайней степени сытости и благодушия.
– Да просто спросила. У меня сегодня голова болит. Давление, видимо, меняется. Ты тоже долго не сиди, а то мало ли…
– Чего? – изумился Дима, обычно сидевший за своими шахматами до трех часов ночи.
– Побереги себя. Тебе диссертацию писать.
– Ты какая-то странная сегодня!
– Да говорю же, с головой что-то, – испугалась Юлька.
– Ну, иди, ложись. Значит, интим отменяется?
– Ага, – рассеянно кивнула она.
– Я тогда в турнире поиграю, – потер руки Дима.
Юлька воодушевилась. Игра в турнире означала одно: Митя выпадет из реальности на несколько часов, играя партию за партией и не отходя даже в туалет. Отлично! Напевая, Юлька хлопотала с оладушками и поглядывала в окно.
Ночь обещала быть нескучной. И у нее было не десять минут, а минимум час!
Плюхин неуверенно топтался у своей «девятки» и тревожно морщил лоб: