Шахматы на раздевание
Шрифт:
– Но хоть кто-нибудь? – жалобно произнесла она. – Понимаете, если мы не предоставим хоть какого-нибудь завалящего подозреваемого, следователь пообещал сунуть в кутузку нас самих.
– Это что, у наших полицейских теперь манера работы такая? – удивился Хаяне. – Заставлять самих свидетелей делать за них работу?
– Мы сами вызвались. Полицейские нам ничего не поручали.
– Сами, значит? – еще больше заинтересовался Хаяне. – Ведете собственное расследование?
– Да.
– А знаете, как только вы вошли в мой класс, я сразу же подумал, что вы обе неординарные и удивительные личности. И я рад, что не ошибся
– Спасибо за комплимент. Но все-таки что с нашим делом?
– Я вам помогу, – кивнул учитель. – Раз вы действуете по собственному побуждению и полиция тут ни при чем, я могу назвать вам человека, с которым вам стоит поговорить.
– Он ненавидит Костю?
– Во-первых, это она. И во-вторых, она его обожает.
– Это женщина?
– Да.
– Молодая?
– Красивая?
– Наверно, дико ревнивая?
Хаяне засмеялся.
– Насчет последнего не скажу, не знаю. А насчет молодости и красоты, эти две вещи давно остались для нее в далеком прошлом. Уважаемой даме сейчас под девяносто, и благодаря ей когда-то Костя появился на свет.
– Это его мать? Такая старая?
– Бабушка. И умоляю вас, не называйте ее старой. Она терпеть не может упоминаний о своем возрасте.
– Бабушка? – недоуменно протянула Леся. – Вы предлагаете нам поговорить с бабушкой Кости? С девяностолетней старухой, которая, наверно, давно в маразме?
– Ну, во-первых, голова у Екатерины Сергеевны светлая, дай бог каждому молодому такую голову иметь. А во-вторых, никто лучше ее не мог знать Костю. Так уж случилось, что его родители умерли, когда он был еще совсем юным. И забота о нем полностью пала на плечи его бабушки. Могу сказать, что Екатерина Сергеевна, несмотря на преклонный возраст, с честью исполнила свой долг. Она добилась, чтобы Костя закончил десять классов средней школы, причем закончил их неплохо, а потом еще и поступил в университет. Она также поддерживала его все годы учебы. И за исключением Лоры, Екатерина Сергеевна самый близкий Косте человек.
– Мы навестим ее прямо сегодня.
– У меня к вам есть одна просьба.
– Какая?
– Пожалуйста, не говорите Екатерине Сергеевне о смерти Кости. Я сделаю это сам… через Лору. Так будет лучше. Не хочу, чтобы Екатерина Сергеевна услышала эту новость от чужих ей людей.
Итак, бабушка, которая могла знать о неприятностях внука. Но в речи Хаяне прозвучало еще одно имя. И Кира невольно уцепилась за него:
– Кто такая Лора?
И услышала в ответ:
– Лора – это сестра Кости. У них общий отец – сын Екатерины Сергеевны, а вот матери у них разные. Костин отец был женат первым браком на матери Лоры. Потом женился на матери Кости. Так что когда Костя разом потерял отца и мать, Лора потеряла лишь одного из своих родителей.
– Вы хорошо ее знаете?
– Да.
Больше Хаяне не пожелал ничего прибавить. Он лишь сказал, что бабушку Кости нельзя волновать. Известие о смерти внука может стать для старушки роковым.
– Еще бы, в ее-то годы. И потому, чтобы пообщаться с бабушкой, необходимо придумать какой-нибудь нейтральный повод.
– Скажите ей, что вы являетесь представителями прессы. Журналистки из какой-нибудь газеты, хотите взять интервью о личной жизни замечательного и гениального Кости Нахапкина.
Помимо его желания в последних словах мужчины все же прозвучала скрытая
И как знать, не в этом ли и кроется причина убийства Кости Нахапкина? Ведь частенько куда лучших людей убивают и за куда менее значительный куш.
Глава 6
Бабушка Кости оказалась совсем не такой, какой представляли ее себе подруги. Они были уверены, что человек, перешагнувший определенный возрастной рубеж, просто обязан иметь скрюченную спину, погасший взор и прочие приметы необратимых разрушений, которые нанесло время его телу. Но Екатерина Сергеевна оказалась счастливым исключением из этих правил.
Взгляд у нее был ясный, речь связная и разумная. И даже легкий тремор рук проявлялся лишь в тот момент, когда пожилая женщина переставала двигаться и замирала на месте. А это, надо отдать ей должное, случалось крайне редко. Для своих лет она была очень деятельной и энергичной дамой.
Подруги немного опасались, что полиция опередит их и они застанут бабушку в слезах. Но, видимо, полиции еще хватало дел возле дома убитого Кости. Никто не сообщил старушке о смерти ее внука, поэтому Екатерина Сергеевна продолжала вести себя так, словно Костя был еще жив. Девушки благоразумно рассудили, что если ни полиция, ни Хаяне не удосужились поставить старушку в известность о случившемся, то им лезть вперед батьки в пекло тоже не стоит. Конечно, не очень-то красиво обманывать пожилую женщину, не говоря ей всей правды, но, с другой стороны, пусть страшную правду она узнает от кого-нибудь другого и… и когда-нибудь потом.
И поэтому Екатерина Сергеевна суетилась по хозяйству, собирая чай для незваных «корреспонденток», и лишь удивлялась:
– Но почему вы не обратились к самому Косте? Я не так хорошо разбираюсь в том, чем занимается сейчас мой внук. Хотя вещь эта в высшей степени интересная, но я не специалист в этих тонких энергиях. Не понимаю я их.
Как успели убедиться подруги, отношения бабушки и внука были не очень доверительными. Все-таки внук – это не совсем то же самое, что сын. И хотя бабушка нежно любила своего внука, той особой близости, какая существует между сыном и матерью, между ними не возникло. У Кости была своя собственная жизнь, в которую он бабушку не очень-то посвящал. И у бабушки тоже имелась своя жизнь, которой Костя, опять же, не очень-то интересовался.
Впрочем, старушка, кажется, не очень-то этого и ждала от своего внука. Она казалась полностью довольной, когда говорила:
– Костя бывает у меня с визитом раз в месяц, а весной, когда мы ездим вместе с ним на кладбище к его родителям, даже чаще.
– Какой молодец!
– Да, теперь я довольна им.
– А что, неужели было время, когда вы были недовольны Костей?
Екатерина Сергеевна медленно поставила на стол стопочку гостевых фарфоровых чашек и с благодарностью кивнула Лесе, которая помогла ей и проворно расставила эти чашки.