Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
— Я знаю. Знаю, чувствую, а поделать с собой ничего не могу. Я не хочу быть с тобой рядом. Я! Мне тяжело. Мне невыносимо больно.
— Что ты такое говоришь?
— А что?! — Подбородок вскинула. — Это у тебя все хорошо. Тебя все устраивает. А что чувствую я? Ты спросил хоть раз, что происходит у меня внутри? Столько лет, а все как школьники по углам прячемся!
— Когда это ты пряталась? — Расслабленно хмыкнул Бортновский, а Марту будто за живое этим задел, так она скривилась, так напряглась.
Он это понял и в лице изменился. Сделал шаг, другой, Марту резко поперек спины перехватил,
— Давай ты перестанешь дурью маяться и просто примешь все как есть?
— Нет… Лучше вычеркну тебя из своей жизни и впервые за долгие годы с гордо поднятой головой пройдусь по улице.
— Да по какой улице, что ты несешь?
— Я ухожу от тебя.
— Опять? — Хлопнув себя по бедрам, Бортновский недовольно цокнул языком.
— В этот раз навсегда. — Уверенно проговорила Марта. — Мне так кажется. — Добавила тише. — Я бы очень этого хотела. — Скривилась, пытаясь прогнать из горла липкий ком.
А потом что-то произошло. Алена и понять не успела толком. Бортновский стал предельно напряжен, Марта, наоборот, вела себя подозрительно свободно. Они смотрели друг другу в глаза и тем самым испытывали. Очередной раз пытались разгадать, кто же сильнее и кто победит в схватке. И вдруг что-то пошло не так. Бортновский, вероятно, не любил проигрывать, а в этот раз пришлось. Выражение его лица стало недвижимым, масочным, будто цельный камень. Пропала потребность моргать, дышать ему сейчас не хотелось. Он просто стоял и смотрел на Марту, а та развернулась и ушла.
— Когда женщина уходит, Марта, она делает это только для того, чтобы ее остановили. Помнишь, как-то мне об этом говорила? — Крикнул Вадим Алексеевич вслед, а она махнула рукой на прощание. — И завтра будет новый день, дорогая. Новый день, который тебе придется начать без меня. Как? Завидная перспектива? — Зло прищурился, понимая, что привычные слова не имеют прежней силы. — Но ты ведь не умеешь одна! — Раздраженно топнул ногой, руками отправляя какой-то эмоциональный посыл. На месте развернулся, не выдерживая молчания в ответ. — Черт с тобой… — Прошептал, уже когда остался совершенно один. Устало закрыл глаза, спрятал лицо в широких ладонях, с глухим рыком-стоном сквозь них выдохнул и неодобрительно покачал головой, осознавая, что это все-таки произошло. А после как-то неестественно жизнерадостно улыбнулся и ушел.
Алена закусила губу сильнее и жалко всхлипнула. Ведь так нельзя. Что бы между ними ни происходило тогда, сейчас так нельзя! Нервно провела руками по волосам, убирая пряди от лица, напряженно надавила пальцем на губы, пытаясь сориентироваться в избытке мыслей, но выходила сплошная бессмыслица. Ведь Марта говорила, что между ними ничего нет… Или не говорила?.. Но Андрей точно обращал ее внимание на то, что Марта с Бортновским не разговаривает. И это уж ей
Пока гадала, не заметила, как съела все бутерброды и опомнилась, только лишь пошарив рукой по пустой тарелке. В толпу отдыхающих глянула и улыбнулась Андрею. Он, казалось, к ней идет, в ее сторону, только выражение лица странное. Напряженно поджатые губы, прищур на глазах и взгляд в пустоту. К ней и шел, как вдруг с мужчиной столкнулся. Именно столкнулся. Намеренно задел плечом и многообещающе улыбнулся, обратив внимание того на себя. Всего парой фраз обменялись и слова Алена слышать не могла, но и не в словах было дело, ведь ее глаза расширялись от неожиданного и, в то же время, очевидного факта. Вторым мужчиной был Бортновский. Они стояли близко. О чем-то шептались, переговаривались. Вдвоем были, а словно две половинки одного целого. «Одного целого!» — клинила в мозгах мысль. И неверящая улыбка тронула ее губы. И сердце колотилось в груди сильно-сильно. А еще малышка толкаться принялась. Взволнованно и словно куда-то торопясь.
Моргнула, а парочки уже нет. Бортновский растворился среди гостей, а ее Андрей, вот он, перед ней стоит и растерянно смотрит.
— Что? — Опомнилась Алена и поторопилась встать. Вышло на удивление ловко и оттого неправдоподобно. Андрей с подозрением ухмыльнулся.
— Я говорю, проголодалась. — Кивнул на пустую тарелку. — Тебя нужно было в ресторан вести, а не к этому шведскому столу. Ничего, исправлюсь. Прогуляемся? — За руку ее придержал и приподнял брови, оценивая то, с какой скоростью реакции Алена отказать ему торопилась. — Будешь так увлекаться — голова оторвется! — Забавляясь, щелкнул по носу. — Куда в таком случае? — Оглянулся, ведь тянул Алену к машине, будто на аркане, а она плелась сзади, так, точно уходить не торопится или не желает вовсе. — Домой? — Вздохнул и нахмурился. Остановился, добился внимания. — Алена, домой? — Кивнул, пытаясь понять, дошли ли слова до источника восприятия информации и изобразил на лице радость, поймав на ее лице следы осознания.
— Домой. — Тщательно предложение обдумав, кивнула она и на оставшемся отрезке пути Андрея даже обогнала.
Устроилась на переднем сидении, казалось, о своем думала. Ровно до того момента так казалось, пока Андрей не окликнул.
— Сильно изменился? — Усмехнулся он, глядя на дорогу, а она на месте подскочила от внезапного звука.
— Что?
— Говорю, смотришь на меня, как впервые увидела. Или, наоборот, точно смотрела долго-долго и вдруг поняла, что чего-то не замечала.
— Соскучилась просто. — Ласково улыбнулась она и погладила его ладонью по щеке. — Тебя долго не было.
— Учту, что пятнадцать минут для тебя непреодолимое время.
— Пятнадцать минут? Мне казалось, тебя не было целую вечность…
— Ну да, конечно. Это пока. Потом только и будешь мечтать о том, чтобы от меня избавиться.
— Потом? — Не поняла Алена, но не переставала улыбаться.
— В процессе долгой семейной жизни.
— А-а-а… В таком случае, пользуйся моментом. Тебя любят.
— И все-таки ты сегодня странная. Как зачарованная. Точно все в порядке? Никто не обидел?