Шахнаме. Том 1
Шрифт:
Затем следуют интереснейшие фрагменты «Введения», касающиеся истории создания поэмы, источников ее и ряда частных моментов — «О происхождении книги царей», «О поэте Дакики», «О создании поэмы». Эта часть «Введения» также традиционна для всех классических поэм. В ней содержатся указания биографического, исторического характера и т. п.
«Введение» заканчивается, — и здесь тоже традиция, — панегириком султану Махмуду из Газны. Но основному посвящению предшествует тепло написанный фрагмент «В похвалу Абу-Мансуру ибн-Мухаммеду», покровителю поэта в дни начала работы Фирдоуси над «Шахнаме». В самом тексте фрагмента имя восхваляемого не названо, но о нем говорится как о блестящем представителе старой дехканской аристократии,
С чудесным мастерством, в стиле лучших хвалебных касыд, но в то же время с чувством меры, с достоинством и без подобострастия написано заключительное «Восхваление султана Махмуда». Последний бейт «Введения» прямо связывает его с основным повествованием.
В тексте «Шахнаме» есть указание автора на объем поэмы — 60 ООО бейтов. Нет оснований сомневаться в точности этого указания, традиционного вообще для классической литературы. Но некоторые рукописи содержат значительно большее (до 80 ООО), иные меньшее (до 40 ООО) число бейтов. Следовательно, в тексте «Шахнаме» встречаются как интерполяции, так и купюры. Довольно рано, еще на заре изучения памятника, европейская наука установила и выделила явные интерполяции (например, частое включение фрагментов «Барзу-наме»). Современный условно-критический текст поэмы дается в объеме около 52 ООО бейтов. Дальнейшие работы по критике текста, вероятно, несколько уменьшат и эту цифру, возможно, не на одну тысячу бейтов. Очевидно, поэма в первоначальном виде до нас не дошла: около 10 ООО бейтов утеряно с малой надеждой на восстановление. Но это не нарушило цельности произведения. Трудно указать на явные лакуны или значительные повреждения текста. Другими словами, о «Шахнаме» Фирдоуси можно говорить как о произведении, сохранившемся в течение десяти столетий почти полностью.
Особо, конечно, стоит вопрос об адаптации текста, но здесь огромный объем поэмы служит известной гарантией сохранения подлинного текста в целом.
Вся поэма Фирдоуси построена как история царей, последовательно и преемственно сменявших друг друга на «престоле» Ирана, — от мифического Кеюмарса до исторического последнего сасанида Йездегерда III. По сути дела, это — история Ирана с древнейших, доисторических времен до завоевания Ирана арабами в середине VII в. н. э. В XI в. «Шахнаме» как история персов иногда противопоставлялась хронике Табари как истории арабов [432] .
432
Оговариваем, что в «Истории пророков и царей» Табари отведено место и «царям Ирана», о которых говорится на основе источников, по существу общих с предисточниками «Шахнаме».
Не только в научно-популярной, но и в специальной литературе говорится о трех частях «Шахнаме»: мифологической, героической и исторической. Такое деление обосновано материалом и по существу правильно. Но формально «Шахнаме» не делится ни на указанные три, ни на какие-либо другие части, а представляет собой единое историческое повествование. Идет ли речь о мифическом Феридуне, легендарном Кей-Хосрове, Искендере-Александре, о действительно исторических сасанидах — Шапуре, Хосрове, Йездегерде и других, для автора и для его современников, а также для многих последующих поколений читателей и слушателей это — прежде всего история.
Основным и формально имеющимся делением «Шахнаме», на первый взгляд, представляется деление на «царствования», естественное для книги, именуемой «книгой царей».
Действительно, Фирдоуси ведет повествование в рамках царствований, правления сменяющихся владык Ирана, четко выделяя юридические моменты вступления на престол нового владыки, его смерть и др. Однако деление на царствования (всего
На протяжении всей поэмы мы встречаем композиционно законченные дастаны (былины, повести, сказы) большей частью эпико-героического, иногда романтического содержания. Таковы, например, широко известные сказы о Ростеме и Сохрабе, о Ростеме и Исфендиаре, Бижене и Мениже, о Хосрове Первизе и Ширин и др. Многие из них в свою очередь входят в большие циклы сказаний, связанных с образами центральных героев — Ростема, Исфендиара, Бехрама-Гура. Иные дастаны лишь примыкают к таким циклам, подобно тому, как, например, русская былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике примыкает к циклу сказаний об Илье Муромце и киевских богатырях, а сказание о Невидимом граде Китеже — к общему циклу сказаний о татарской неволе и т. п.
Нельзя сказать, однако, что «Шахнаме» структурно состоит из связанных между собой дастанов. Некоторые, особенно ранние царствования, также представляются законченным сводом преданий о каком-нибудь мифическом владыке, и в конце поэмы некоторые царствования — по существу, не более как один эпизод (например, 27 бейтов, посвященных месячному правлению предпоследнего владыки Ирана — Феррох-зада).
Можно сказать, что сказы-дастаны, и большие повести, и маленькие — типа вставной новеллы, примыкающей к большому дастану (например, сказание о Шируйе и Ширин — жене Хосрова, сказание о Барбеде — певце-музыканте Хосрова и др.), вплетены в основную ткань повествования, но не являются композиционной основой поэмы.
Само повествование, развертывающееся перед нами как бесконечная лента, в многочисленных, связанных между собой эпизодах, порой объединенных в пределах одного «большого» или «маленького» дастана и является основой «Шахнаме», а отдельные эпизоды — составными элементами этой ткани-основы.
В тексте рукописей и печатных изданий «Шахнаме» имеются многочисленные заголовки и подзаголовки разделов, глав, фрагментов. Отмечаются все пятьдесят царствований с указанием срока правления каждого владыки Ирана; отмечаются сказы-дастаны; внутри этих сказов имеются еще и условные подзаголовки («Письмо Заля Саму», «Взятие Кареном крепости Эланан-деж», «Третий бой Ростема с Сохрабом» и т. п.).
Если, анализируя содержание «Шахнаме», мы поставим вопрос о внутреннем делении поэмы на части, основанием такого возможного деления окажется соотношение моментов исторических с неисторическими. В конечном счете — это соотношение книги с источниками или, точнее сказать, с предисточниками Фирдоуси.
«Шахнаме», казалось бы, с легкостью могла быть разбита на две основные части: историческую и легендарную, доисторическую. В действительности провести подобное деление не так легко. Легенды переплетаются в поэме с исторической действительностью так, что подчас невозможно установить необходимую грань, отделяющую их друг от друга.
Отнюдь не следует думать, что это объясняется поэтической вольностью Фирдоуси или самим жанром поэмы. «Шахнаме», будучи поэтическим произведением, как было сказано, в своей основе есть версификация исторического свода, поэтическая история Ирана. В поэме находят отражение исторические представления современников Фирдоуси. Так же, в основном, представляли историю Ирана и последующие поколения, вплоть до рубежа феодальной эпохи, т. е. почти до середины XIX в.
Как историческую твердо можно выделить только часть поэмы, касающуюся династии сасанидов. Только здесь налицо историческая последовательность развития событий, соответствие имен и основных фактов. Сасаниды (исторически — 226—651 гг. н. э.) — последняя из четырех династий владык Ирана, о которых идет речь в «Шахнаме». Гибелью последнего представителя этой династии, Йездегерда III заканчивается поэма.