Шахразада. Рассказы
Шрифт:
Мелодия не получилась, но он удовлетворенно кивнул головой и еще громче затянул припев. Его голос был теперь слышен на всех этажах дома. Кончив петь, он сел и стал себе аплодировать. Потом снова запел…
Неожиданно раздались громкие удары в дверь и крики стражника:
— Эй, кто там внутри?!
Сначала певец
— А ты кто такой?
— Я стражник.
— Чего ты хочешь?
— Чудеса! Говори, кто ты?
— Клиент! Ха-ха-ха!
— Весь мир спит, как же ты остался внутри?
— А тебе какое дело?
— Эй, пьяница, ты заплатишь за свою наглость!
— У меня нет ни миллима!
— Я знаю твой голос. Хоть ты и пьяный, я знаю твой голос!
— Кто же не знает Ахмеда Энабу!
— Возчик с двухколесной тележкой?
— Он самый. Чем могу быть полезен, сержант?
Стражник засвистел, вспугнув тишину ночи. Ахмед пошарил по стене рядом с баром, нащупал выключатель и зажег свет. Нахмурясь и прищурившись, он стал внимательно осматривать помещение, пока его выпученные покрасневшие глаза не остановились на плите и газовом баллоне. Мысли завертелись в его голове с такой скоростью, что он некоторое время не мог уловить ни одной. Когда Ахмед уже почти забыл о стражнике, снаружи до него донеслись шум и крики. Среди других голосов выделялся голос Маноли. Ахмед сердито закричал:
— Маноли!
Тот взволнованно ответил:
— Я Маноли! Дядюшка Ахмед?
— Не открывай дверь. При первом движении твоя лавка вспыхнет как факел!
— Нет, не сжигай себя!
— Какое тебе до меня дело, Маноли! Газ везде: над полом, над бочками, скамейками, столиками. И вот спичка в моей руке. Берегись, хозяин!
Маноли с явным волнением в голосе пообещал:
— Успокойся, пожалуйста, я не открою дверь, пока не прикажешь.
— Откуда у тебя эта вежливость, а, Маноли?
— Я всю жизнь вежливый. Успокойся и скажи, чего ты хочешь.
— У меня есть все, что мне надо.
— А ты не хочешь выйти?
— Нет, хочу, чтобы никто не входил.
— Но это же невозможно, чтобы ты вечно оставался внутри!
— Очень даже возможно. У меня есть все, что мне надо.
— Извини, я по ошибке запер тебя!
— Ты врешь, и ты знаешь, что врешь.
— Но ведь так случилось на самом деле.
— Ты отлично знаешь: я здесь, чтобы украсть.
— У меня нечего красть.
— А бочки вина?
— Все, что ты выпил, — мой подарок тебе.
— Ни одного миллима в ящике.
— Ящик не
— Тогда зачем же ты его запираешь, Маноли?
— Дурная привычка. Успокойся! И не сжигай себя…
— Ты за меня боишься?
— Конечно, бочки — ерунда, а у тебя душа!
— Ты обманщик. Маноли. Спроси полицейских, которые вокруг тебя…
Тем временем полиция приступила к активным действиям. Она эвакуировала жильцов из дома, первый этаж которого занимала лавка, связалась с хозяевами соседних магазинчиков, торговавших дровами, краской, галантереей, оповестила всех, кто находился в опасной зоне. Вскоре прибыли и развернулись пожарные машины.
А Ахмед все продолжал хохотать и выкрикивать:
— Спичка у меня в руке, хозяин!
Маноли покорно отвечал:
— Ты не виноват, успокойся.
— Я разорил твое заведение на пять бутылок.
— Пей шестую, но не сжигай себя.
Мысль Ахмеду понравилась, он потянулся к полке и откупорил новую бутылку, предчувствуя, что его блаженству скоро придет конец. Внезапно шум затих, и его слуха достиг спокойный голос:
— Ахмед!
Ох, тут ошибиться невозможно. Он знал этот грубый, низкий голос.
— Господин офицер?
— Да.
— Здравствуйте.
Надо, чтобы ты образумился и позволил нам открыть дверь.
— Зачем?
— Чтобы передать лавку ее хозяину.
— Винная лавка тем, кто пьет!
— Образумься, Ахмед!
— А что будет со мной?
— Выйдешь с миром.
— А потом?
— Ничего.
— Даже и вы врете, как Маноли!
— Ну будешь допрошен в связи с твоим присутствием в лавке. Но ясно, что ты заснул, напившись до потери сознания, и ты не виноват.
— А взломанные ящики?
— Ты это сделал бессознательно в пьяном виде.
— Ох, поверь вам. А потом пощечины, побои, оскорбления, тюрьма?!
— Нет, нет. Обещаю тебе хорошее обращение.
Ахмед опустошил бутылку больше чем наполовину и крикнул:
— Я султан турок и персов, а вы все дерьмо!
— Да простит тебя Аллах!
— Господин офицер, а помните день, когда мой осел помочился возле полицейского участка, а вы вышли?
— Я ничего не сделал.
— Ослу не сделали, а меня ударили по лицу.
— Всего лишь пошутил.
— Пришла моя очередь пошутить!
— Но зачем убивать себя?!
— Себя! Вы, правда, заботитесь обо мне?
— Конечно! И забочусь о безопасности других и их лавок.
— Другие были и все вышли, а до лавок мне дела нет.
— Побойся Аллаха!
— Вы-то его не боитесь.
— Ты же не хочешь причинять страдания другим?
— Вы-то их причиняете.