Шахриярская царица
Шрифт:
Наконец их оставили одних.
Волшебный амулет царицы узнал человека, уже собравшего воедино тело Алвисида. Радхаур заметил сияние на забранном черной тканью постаменте и почувствовал, как сила восьмой части туловища мага начинает входить в него. Царица раскинулась на подушках в вольготной позе, широко раздвинув ноги в тонких, белых, туго обтягивающих манящие бедра шароварах, и пододвинула к нему золотое блюдо с изысканными фруктами.
Радхаур едва взглянул на них.
— Перед первой брачной ночью мужчине необходимо мясо, — сказал он своей новоявленной жене.
Дельарам удивленно вскинула
«Первая брачная ночь будет для тебя и последней, нечестивец», — подумала царица. И тут же поймала себя на мысли, что влюбилась в этого белокурого европейца — он не был безусловно красив, не был смазлив, как предыдущие красавцы, погибшие от ее острых ногтей. В чертах его лица светилась мужество и сила.
Однако, она не обольщалась этим своим ощущением влюбленности в симпатичного блондина — в первые годы после смерти Джавада Дельарам влюблялась почти в каждого приводимого к ней мужчину. И каждый раз неизменно разочаровывалась под утро.
«Твой необрезанный орган еще украсит мою коллекцию, франк», — ухмыльнулась мысленно она. В дальнем углу ее покоя, за тяжелыми непрозрачными занавесями фиолетового цвета стоял высокий и широкий стеллаж, на многочисленные полочки которого дворцовый лекарь складывал банки с заспиртованными мужскими членами, отрезанными острыми ногтями царицы в порыве разочарованной страсти.
Однако он ей нравился.
Сидеть на ковре Радхауру было неудобно, он не привык к этому. И он был голоден. Он взял огромный золотой кубок с прекрасным терпким вином и выпил, запрокинув голову. Две струйки рубинового вина стекали у него по подбородку в огромный ворот рубашки, капали на обнаженную грудь чуть ниже ненавистного креста и скапливались огненными капельками на рыжих волосах могучей груди.
Дельарам невольно залюбовалась им.
Радхаур никогда бы не позволил себе пить так в присутствии Рогнеды, но он прочувствовал, что его противнице это нравится. Сидеть было неудобно, новый сапог натер правую ногу. «Словно на ристалище нахожусь», — подумал Радхаур, — и тяжеловооруженный противник, наставив на меня копье, рассматривает сквозь прорезь забрала «.
Подали огромное блюдо с дымящимся пловом, Радхаур принялся есть. Царица щелкнула пальцами, заиграла музыка, появились прекрасные танцовщицы — Радхаур не обратил на них никакого внимания. Наконец он утолил голод и вымыл жирные пальцы в серебряном тазике с розовой водой.
— Прогони своих нимф, — сказал Радхаур царице. — Я не для того преодолел многие земли, чтобы смотреть на этих девчонок.
Дельарам сделала повелительный жест. Девушки в ужасе прекратили танец, в страхе упали на колени, вымаливая бессловесно прощение, что не понравились господину. Радхаур налил себе еще вина и был поглощен им. Дельарам отослала девушек прочь.
Благородный рыцарь отставил кубок и уставился на царицу.
— Что ты хочешь, муж мой? — с истомой в голосе спросила Дельарам.
— Сапог снять — натер за день, теперь нога болит и отвлекает от созерцания твоих неземных прелестей, — нагло заявил Радхаур.
Царица досадливо поморщилась — она не привыкла, чтоб с ней так разговаривали.» Посмотрим, франк, так ли ты уверенно чувствуешь себя в постели «, —
Радхаур прочувствовал ее мысль и усмехнулся. Он мог бы забрать необходимое прямо сейчас, а Гурондоль расчистит ему путь из дворца. Бдительный начальник личных телохранителей царицы не желал оставлять ему оружие во дворце, однако Радхаур просто заявил, что рыцарю не подобает идти на брачную церемонию без оружия — для него это равнозначно, как идти в исподнем в храм. Скрипя зубами, неверный не стал возражать — да и что мог сделать франк со своим мечом, когда во дворце в каждом коридоре по отменно обученному воину. Радхаур чуть не расхохотался, прочувствовав эти мысли главного телохранителя царицы.
Но Радхаур надеялся выпросить амулет по-хорошему. К тому же сила детородных органов Алвисида переполняла его, а он по опыту знал, что эту вошедшую в него силу необходимо выплеснуть, и как можно скорее. Он не чувствовал никакой вины перед своей законной супругой Рогнедой — ведь все, что он делает, это ради ее спасения от многажды проклятых колдовских чар.
Дельарам вышла на середину зала и отдалась восхитительному танцу. Она была поистине прекрасна. Желтая рубашка расстегнулась и распахнулась, словно лебединые крылья. Высокие плотные груди царицы против воли приковывали к себе взгляд.
Радхаур встал и медленно снял ножны с преданным Гурондолем, аккуратно сложил на подушку камзол, свернул свой богатый пояс и положил рядом три кинжала. В любой момент он мог воспользоваться ими. Затем стянул тесные сапоги, снял рубашку.
Он властно схватил царицу за гибкую тонкую талию и притянул красавицу к своему обнаженному торсу. Нежные трепетные соски ее прижались к его волосатой груди. Он цинично улыбнулся ей и впился в ее губы, не отрывая взгляда от черных глаз. Зрачки царицы расширялись от удивления и восхищения его наглым поведением.
Она рванулась и освободила губы от его жгучего поцелуя. Сладострастная мелодия достигла апогея.
— Возьми меня, любимый, — страстно прошептала она и начала сползать в его руках на дорогой мягкий ковер, чтобы, не сходя с места, предаться обжигающей любви.
Радхаур уверенно подхватил ее и без усилий поднял на руках, выпрямившись во весь рост. Окинул помещение ищущим взглядом и направился к постели.
Уложив ее на тонкие ткани, он умелым движением пальцев стянул с нее шелковые шаровары и принялся целовать ее дрожащее от возбуждения тело. Пальцами он теребил ее и так взбухшие соски.
Никогда, с тех пор как ушел из жизни горячо любимый Джавад, Дельарам не чувствовала себя так хорошо.» Только бы он смог, только бы смог «, — с надеждой и ужасом от предстоящего разочарования думала царица. Пальцы ее сгребли нервно в комья тонкую нежную ткань покрывала.
« Смогу «, — так же мысленно ответил ей Радхаур.
Резким движением он раздвинул стройные полусогнутые ноги и склонился над потаенными губами. Провел нежно пальцем — Дельарам изогнулась вся от страсти, шепча:» Ну же давай, ну, скорее!»Он провел еще раз по трепетным губам, раздвинул их, явив на свет маленький почти фиолетовый бугорок и впился вдруг в него губами, словно хотел высосать через него все силы истомленной ожиданием счастья царицы.