Шахта - дело темное
Шрифт:
Усевшись на свободное место, Олег огляделся по сторонам и увидел, помимо Михаила, еще одного знакомого, которого знал еще с шестого участка. Звали того Николай Горбатых. Человек он был известный на шахте и в поселке. Правда, прославился Горбатых не ударным трудом на благо Родины и своей семьи, а редкостным разгильдяйством. Николай уже поменял несколько участков, нигде долго не задерживаясь. Когда после очередного прогула, или еще какого "косяка", начальник говорил ему: "Ищи участок, если не хочешь, чтобы я тебя по статье уволил", Горбатых, ни слова не говоря, отправлялся на поиск. Принадлежал он к категории "вечных горнорабочих". Подобно тому, как в средневековых городах существовали "вечные подмастерья", на современных шахтах
– рассуждало начальство.
– Пусть уж ходит в горнорабочих". Конечно свое нехитрое дело такие "вечные горнорабочие" знали неплохо. Во всяком случае, лучше молодых, только что пришедших на шахту, парней. Потому-то Николай Горбатых и находил новое место работы. И начальнику другого участка он клятвенно обещал: "Все, завязываю!", чтобы через какое-то время услышать от него: "Ищи участок!" Кого-то иного на месте Николая Горбатых уже давно бы уволили, но слишком знаменита и уважаема была на шахте эта фамилия. В семье Горбатых имелось два ордена Ленина. Одним орденом наградили отца Николая за фронтовые подвиги. Другим - деда за трудовые заслуги. Отец воевал в полковой разведке, а дед во время войны руководил участком на шахте.
Николай Горбатых тоже узнал Олега. Они поздоровались друг с другом и стали ждать, пока дойдет до них очередь.
Михаил давал наряд по порядку и наконец, занялся вновь прибывшими рабочими. Им он рассказал все то, о чем днем говорил с Олегом.
– Все это понятно, - подал голос Николай Горбатых.
– Ты нам, Михаил Яковлевич, скажи, что мы получать будем за эту работу? За что мы на вашем участке задницы должны рвать на фашистский знак?
Михаил поморщился. Не любил он подобных претензий, тем более высказанных в таком тоне. Но для Николая этот вопрос значил многое. Половину зарплаты он выплачивал бывшей жене в качестве алиментов на троих детей.
– Главный инженер пообещал, что платить вам за выполненную работу будут по аккордным нарядам, - сказал Михаил.
– То есть, чем быстрее будете чистить выработку, тем больше получите.
Николай засомневался.
– Обещанного три года ждут, - произнес он.
– Это не ко мне вопрос, - сказал Михаил.
– А к кому?
– поинтересовался Николай.
– К главному инженеру? Так ведь, сам знаешь, до бога высоко...
– Хотя бы к начальнику участка, - перебил его Михаил, - или к его заму. Он вам наряды закрывать будет. Лучше ознакомьтесь с графиком. Работать будете так: неделю в третью смену, неделю - во вторую. Отдыхать - в субботу и воскресенье.
– Так ведь сегодня воскресенье?
– спросил незнакомый Олегу шахтер.
– За сегодняшний день я вам выходной на пятницу поставлю, - успокоил его Михаил.
– Три дня отдыхать будете. Тем более пятница - седьмое число. Рождество, если кто не знает.
Добирались до места работы обычным порядком. По квершлагу - "пассажиром". По уклону - канатно-кресельной дорогой. По штреку - пешком. Правда, по другому пласту, где Олег еще никогда не бывал. Сопровождать их отправился Михаил Гурьев, чтобы лично оценить обстановку. По пути встретили звено, отработавшее во вторую смену. Таких же, как и они, горнорабочих, собранных с разных участков. У Горбатых и здесь нашлись знакомые. Ведь Николай обошел почти все участки,
Придя на место, сразу же оценили объем работы, ожидавший их. Горная выработка - конвейерный штрек - протянулась на полтора километра от уклона. Чтобы ее пройти потребовалось настелить десяток скребковых конвейеров. Саму горную выработку в целом неплохо вычистили проходческим комбайном ГПК. Но вот скребковые конвейеры, на которые грузил комбайн, были завалены, как говорится, с горкой. Особенно от борта - с неходовой стороны конвейеров.
– Да, - сказал Николай Горбатых, - внушительные "барханы".
– А вычистить их надо так, - сказал Михаил, - чтобы "привода" можно было свободно разобрать. Желательно побыстрее.
– Легко сказать, - произнес кто-то.
– Ну, вы же понимаете, - произнес Михаил, - что вас к нам на участок отдали не пряники перебирать.
Начиналась зачистка с самого дальнего конвейера.
– Вторая смена здесь неплохо поработала, - сказал Михаил.
– Так что уж и вы постарайтесь. Если привода встанут - звоните на горизонт. Телефон рядом. Горный мастер потом подойдет посмотреть, что вы сделали.
Распорядившись, Михаил отправился на-гора. Ему предстояло выйти пешком из шахты к четвертому наряду. А до этого побывать на тех рабочих местах, где работали другие бригады седьмого участка.
– Ну что, мужики, - сказал Николай Горбатых, доставая из кармана робы "забутовку", - всякая, даже самая маленькая работа, начинается всегда с большого "перекура".
"Забутовка" - от слова "забутить" - заложить пустое пространство. В данном случае пустой живот. В южном Кузбассе это название шахтерского завтрака, обеда или ужина употребляется чаще, чем более распространенный в других местах "тормозок". Хотя бывали еще более оригинальные варианты. Один парень в общежитии, родом из Ленинск-Кузнецкого, говорил, что у них "забутовку" называют "прогресс". А другой, из Красноярского края, звал ее - "припарок".
Сам Олег "забутовку" брал только в первые дни своей работы на шахте. Не мог заставить себя завтракать в столовой в шесть часов утра. Потом, когда привык вставать в такую рань, то и "забутовку" брать перестал, предпочитая плотный горячий завтрак в столовой подземной сухомятке. Тем более большинство из тех, кто брал "забутовку", съедали ее в самом начале смены. Вот и сейчас Олег сидел чуть поодаль, чтобы не смущать своим видом ужинающих мужиков.
– Какая у тебя, Коля, "забутовка" богатая, - с легкой завистью сказал Павел - горнорабочий с первого участка.
– Кто собирал?
– Да есть кому, - со значением ответил Горбатых.
Павел был примерно одного возраста с Николаем. Двоим остальным - Сергею и Александру - исполнилось лет по двадцать пять. Они работали горнорабочими подземными на добычных участках, дожидаясь своей очереди пойти учиться на горнорабочих очистного забоя. О таких очередях Олег наслушался, проходя практику на шестом участке.
– Правду говорят, что "Чудака" с начальников снимают?
– спросил Павел.
– Точно, - подтвердил Горбатых.
– Пойдет дежурным по шахте работать.
– А кого вместо него?
– поинтересовался Павел.
– Не слышал?
– Кого-то с другой шахты берут, - ответил Горбатых.
– А что, - удивился Павел, - свои не годятся?
– Говорят, он хороший знакомый нашего директора, - пояснил Николай.
– Тогда понятно, - сказал Павел и сделал вывод.
– Везде "блат".
Покончив с "забутовками", принялись за работу.
Всю смену, не разгибаясь, кидали уголек на конвейер. Порой штыб, когда-то влажный, а теперь ссохшийся, не брался лопатой, и тогда его приходилось рыхлить кайлом. Скребковая цепь, двигавшаяся по рештакам, уносила уголь на ленточный конвейер, а далее он уходил на горизонт, где грузился в вагонетки. Отдыхали, когда заканчивалась "пустая посуда" - порожняк.