Шахта - дело темное
Шрифт:
В конце марта бригада закончила проходку конвейерного штрека. Теперь ей предстояло пройти монтажную камеру, которая соединила бы конвейерный штрек с вентиляционным, закольцевав, таким образом, выемочный столб. Так как падение пласта, проще говоря, наклон, было таким, что проходческий комбайн в гору не шел, то проходить камеру пришлось на "отпалку" - буровзрывным способом. У Олега появилась новая обязанность. Он стал подносчиком взрывчатки. По-шахтерски - "сумконосом". В начале смены он отправлялся на склад взрывчатых материалов, где получал от взрывника сумку с двадцатью килограммами аммонита. Сам взрывник нес в своей сумке взрывную машинку, электродетонаторы и моток тонкого провода - "магистрали". Взрывник мог нести и взрывчатку, но менее
Передвигались по шахте в "аммонитке" - небольшом составе, состоящем из электровоза, двух пассажирских вагонов и одного грузового, оборудованного специально для перевозки взрывчатки. Но "аммонитка" ездила только по основным выработкам - штольне и квершлагам. А по уклонам и штрекам приходилось топать пешком. Так и добирались до забоя монтажной камеры, где проходчики к этому времени успевали отбурить шпуры. Олег с интересом наблюдал за работой взрывника. Как тот доставал из одной сумки аммонитные патроны, а из другой - детонаторы. Толстым блестящим шилом взрывник прокалывал патрон с одной стороны и вставлял в него детонатор. Теперь это был не просто патрон, а - "боевик". Проходчики закладывали в шпур сначала обычный патрон, а следом досылали "боевик". Затем с помощью трамбовки разминали закладку - пыж из сырой глины. Теперь из заряженного шпура наружу выглядывали два проводка, идущие от детонатора. Закончив заряжание, взрывник выпроваживал из забоя всех прочих - горного мастера, проходчиков, подносчика. А сам начинал соединять из проводков детонаторов взрывную сеть.
Олег вместе с проходчиками, находясь на безопасном расстоянии, видел издали, как разматывая "магистраль", отходит из забоя взрывник. Вскоре доносился предупредительный сигнал - два длинных свистка. После этого производилось взрывание. В забое глухо ухало. Борта выработки вздрагивали. По кровле проносился раскатистый гул. По ушам била тугая воздушная волна. А следом струя воздуха выносила из забоя едкий запах сгоревшей взрывчатки. Все на какое-то время закрывали носы рукавами, ладонями. Потом доносилось три коротких свистка, что означало: взрывник осмотрел место взрывания и разрешает допуск в забой. Проходчики начинали отгружать взорванную "горную массу" - так это называлось в учебниках по горному делу. Взрывник отправлялся на-гора, а Олег - на свое рабочее место. Запускать "цепочку" конвейеров. Подносчик был обязан находиться при взрывнике до окончания взрывных работ. Если бы взрывание по каким-нибудь причинам отменялось, то аммонит пришлось бы возвращать на склад. Однажды Олегу довелось это делать. Выходить по штреку и уклону до "горизонта" и там ждать обратного рейса "аммонитки".
Однажды на складе взрывчатки Олег наткнулся на Борю Черенкова. Оба довольно искренне обрадовались этой встрече. Боря поинтересовался как дела, как пацаны.
– Нормально, - ответил Олег.
– Работаю, как видишь. Шамиль женился в отпуске. Жена к нему сюда приехала.
– А живут где?
– спросил Боря.
– Квартиру снимают, - ответил Олег.
– Понятно, - произнес Боря и спросил.
– А Вася как, тоже работает?
– А Вася уехал к себе в деревню, - вздохнув, ответил Олег.
– Насовсем?
– переспросил Боря.
– Скорее всего, - произнес Олег и добавил.
– Так что с ними все произошло, так как ты предсказывал.
– Ну, а ты, - спросил Боря, - не собираешься никуда уезжать?
– Пока не собираюсь, - ответил Олег...
Взрыв хохота в соседнем вагоне прервал воспоминания.
"Интересно, - подумал Олег, - как там Боря Черенков поживает? Работает или нет? Он ведь меня лет на десять старше. Скорее всего, работает. Сколько же времени прошло. Как будто все это происходило в какой-то другой жизни".
Такая мысль уже не один раз приходила Олегу в голову в последнее время. Он усмехнулся. А может и в самом деле другая жизнь? Другая страна, другие люди? Хотя люди вроде те же. Только какие-то другие они стали.
Думал ли Олег в той другой жизни, что ему доведется работать на "импортном" комбайне, на котором будет прикручена жестянка с надписью: "Комбайн прохдницький. Зроблено в Укран".
"Заграница, блин!
– со злостью подумал Олег.
– Порезали по живому единую страну!"
Когда он в последние годы ездил в отпуск в Казахстан, по часу простаивая на двух таможнях - российской и казахстанской, это казалось ему какой-то детской игрой, в которую всерьез играют взрослые люди. Только вот кое-где такие игры закончились кровью, и немалой.
"Пассажир" тронулся, но и это не отвлекло Олега от невеселых мыслей.
X I
Смена прошла нормально. Без поломок, простоев и прочих неприятных сюрпризов. Устали, конечно. Как же без этого. Но это была не та усталость, когда устраняешь последствия аварии или проходишь горное нарушение. Вымотаешься, как собака. А результат минимальный. Тут вроде бы тоже, и весь в поту, в угольной пыли. И фляжка пустая, и руки гудят, и ноги. Но все это не зря. Не стыдно сменщикам в глаза смотреть. И чувствуешь моральное удовлетворение. А насчет "приятной" усталости, о которой так любят говорить, то, что в ней приятного? Усталость - она и есть усталость.
В ламповой вместе с карточкой отдали записку: "Зайти в отдел кадров с военным билетом". Олег удивился. Ему казалось, что военкомат давным-давно забыл про него. В советское время в военный билет регулярно вклеивали мобилизационные предписания, в которых уведомлялось, что в случае объявления всеобщей мобилизации необходимо, не дожидаясь повестки, прибыть на сборный пункт, имея при себе запас продовольствия на трое суток. И указывался адрес сборного пункта. Но уже более десяти лет подобные предписания никто не вклеивал. А на сборы, иначе говоря - на переподготовку, Олега за двадцать лет, прошедших после увольнения в запас, ни разу не призывали. Хотя воинская часть, где он служил, находилась не так уж далеко.
В апреле восемьдесят третьего года на переподготовку отправили Алексея Воронцова. Вернулся он через неделю. С обветренным лицом и тем трудноуловимым запахом армии, знакомым каждому служившему человеку. К огромному удивлению Олега, на сборы Алексей попал в его родной дивизион ПВО.
– А тебя, каким ветром туда занесло?
– спросил Олег.
– Ты же к зенитно-ракетным войскам никакого отношения не имеешь?
– То-то и оно, - ответил Алексей.
– Меня там один подполковник спрашивал: "Ты кто по специальности?" Я отвечаю: "Оператор дальности". Он мне стал разные вопросы задавать, а я в них ничего не понимаю, ни уха, ни рыла. Он, такой недовольный, мне говорит: "Ничего ты не знаешь. Чему тебя учили?" А я ему говорю: "Так я оператором дальности на "Шилке" служил". У другого спрашивает: "Ты кто по специальности?" Тот отвечает: "Стартовик". Снова спрашивает: "А точнее?" Парень говорит: "Механик стартового стола". Подполковник заинтересовался: "В Подмосковье служил?" Парень отвечает: "Нет, в Литве". Подполковник удивляется: "Там таких комплексов нет со столами". А оказывается, парень в РВСН служил.
– Прямо сборная солянка какая-то, - сказал Олег и спросил.
– Ну и чему вас там учили?
– Да нас таких, как я, ничему не учили, - ответил Алексей.
– Чему можно научить за неделю? Наше место, как говорится, в зрительном зале. Большинство все-таки были люди знающие. Вот они-то и суетились на стартовой позиции. А мы, как в том анекдоте про чукчу в космосе: "Покорми собак, к приборам не прикасайся".
– Ну и как тебе боевая работа войск ПВО?
– спросил Олег.
– Интересно, конечно, - ответил Алексей и добавил.
– Но не впечатляет.