Шахта Шепчущих Глубин, Том I

Астахов Евгений Евгеньевич

Заглянув в окно персонажа, порадовался. Рост с момента моего такого «удачного» старта получился вполне приличный. Ещё из интересного добавилось две новые строки — уклонение в скрытности и скорость в скрытности, которые считали проценты с учётом ачивок, шмоток и талантов. Вдобавок, повозившись, я перенастроил отображение урона в окне с показателя среднего по больнице до фактических минимальных и максимальных значений.

За

этим упоительным занятием меня и вырубило. Снилась мне Тропа Звенящей Тишины. Я рвался к финишу метр за метром, а она почему-то никак не кончалась. Лишь впереди маячил неизвестный мне Теспиан, который почему-то выглядел, как помесь Диснеевского Аида в исполнении Джеймса Вудса и клоуна Пеннивайза.

Засранец менял свои личности быстрее, чем перчатки. То зубоскалил, насмехаясь и обещая сровнять Дом Эвер’харн с землей, то скрывался в темноте, чтобы неожиданно выскочить, швыряя в меня смертоносные заклинания и активируя ловушки.

В своих грезах я двигался медленно и неловко, постоянно попадая под очередной удар. В конце концов, я провалился в бездонную яму, и лишь визгливый смех сопровождал моё падение в бескрайнюю темноту.

[1] Группа серверов, отвечающих за определённый регион.

[2]От Reroll — создать нового персонажа другого класса.

[3] Художники — Cambrush, Alexandre Chaudret.

[4] Организатор онлайн-трансляций. Чаще всего стримеры показывают прохождение компьютерных игр.

[5] Очки без заушных дужек, держащиеся на носу посредством зажимающей переносицу пружины.

Глава 7

Фурия

Я это судный день, гибель твоих детей

Словно полночный бриз я опускаюсь вниз

Я это небеса, взгляни в мои глаза

Где затаился страх плачущих ангелов

Ройте могилы

Хватайтесь за вилы

Когда я являюсь на Драгуле!

Прыгайте в сети,

Сжигайте всех ведьм

Когда я являюсь на Драгуле!

Аскеш ей не понравился. Он бесспорно выглядел необычно и местами даже завораживающе, но весь этот внешний лоск слетал, стоило присмотреться чуть внимательнее. Этим город напомнил девушке Бангкок. Тот тоже по началу поворачивался лучшей своей стороной, но стоило отойти на сотню шагов от коронных туристических улочек, как столица вываливала на приезжих всё своё неприглядное нутро: нищету, грязь, криминал, вонь и безнадёгу.

Путь до Жаровни пролегал сквозь несколько районов, и чем дальше она шла, тем беднее становились улочки и их жители. И это с учётом того, что стартовала Фурия от Объятий

Душителя в итак не слишком благополучном районе.

Ей запомнился Маленький Тархейм с его влажными испарениями, затравленными взглядами, что бросали мелкие серокожие дети — дуэргары, и каким-то характерным смрадом, источник которого она так и не определила.

Ей запомнилась Кишка — длинная и узкая загогулина, соединяющая два других района. В ней здания высились по бокам на 4–5 этажей, создавая ощущения каньона. Веревки, перетянутые между зданиями, демонстрировали сушащееся белье, а из узких проулков, ветвящихся от Кишки прочь, — доносились крики боли и смех. Несколько раз орчанке заступали дорогу личности с мёртвыми глазами, но оценив её, посчитали, что овчинка не стоит выдержки. И Фурия не могла хорохориться, считая, что она показалась им слишком уж опасной. Скорее потенциальную выгоду посчитали ниже ожидаемой.

Жаровня в этом плане показала себя одновременно и лучше других районов, и хуже. Лучше, потому что здесь не жили бедняки, не сновали тройки карманников и грабителей, не воняло буквально, а также метафорически — безысходностью.

Хуже, потому что сюда приходили только с одной целью — работать. Делать «дела». И нелегальность этих дел не подлежала сомнению. Сюда привозили товары на длинных пологих баржах, сплавляемых по подземным рекам. А вместе с ними в Аскеш текли ручейки контрабанды.

Здесь заправляли хорошо организованные банды, подчинившие себе законный и полузаконный бизнес.

В Жаровне пахло большими деньгами. Большими возможностями. Большими проблемами.

Чем больше проходило времени, тем оживлённее выглядел нужный ей склад. Туда заглядывали одиночки и целые компании. Как правило дёргающиеся, грустные или усталые. Оттуда вышагивали энергичные и довольные жители славного Аскеша. Они будто подзаряжались в недрах склада, истратив где-то до этого все силы, и с новым куражом бросались в бой с серой повседневностью. Только движения их выглядели дёргано, кожа краснела, а глаза блестели подозрительно масляно.

Третий причал, видневшийся дальше по улице, оказался местом не слишком людным. Моряки-плотогоны до сих пор ошивались у барж, вставших на приколе, выпивали, орали и резались в карты. Некоторые из них, не особо таясь, подходили к нужному ей зданию и забегали внутрь, чтобы покинуть его ещё более жизнерадостными.

Развернувшись прочь от склада, Фурия дошла до конца переулка и приблизилась к одинокой девушке. Она заприметила её ещё по пути сюда. Ночной бабочке не везло. В целом эта рогатая тифлинг казалась симпатичной. Её не портила ни грязная одежда, ни сутулая поза, ни натянутая улыбка. Поэтому странно, что уже полчаса она скучала в ожидании клиента.

— Привет.

— С девушками не работаю, — не поворачивая головы ответила проститутка. — Через две улицы налево стоит Джихейра, иди к ней.

— Я слышала, что Нарастен может достать… всякое. Меня не разводят? — изобразила напряжение Фурия, проигнорировав предложение.

— Да, у него есть Прожиг, — еле слышно бросила собеседница. — Дороже, чем у Креветки Фло, но почище.

— Он не кидает на бабки?

— Клиентов — нет, — покачала головой тифлинг.

И это уточнение тоже о многом сказало Фурии.