Шахтинск: Аномальная зона
Шрифт:
В этом году Маша заканчивает школу, а это значит, что через каких-то несколько месяцев ей предстоит отправиться в дорогу. Немного страшно при мысли о вступительных экзаменах, ведь конкурс в ленинградском институте будет очень серьезным. Но ни о каком другом вузе она и слышать не хочет. Поэтому Маша решила, что если в этот раз не поступит, то вернется в Шахтинск и пойдет в горбольницу работать санитаркой. А в следующем году вновь поедет в Ленинград. Мечты должны сбываться.
Из задумчивого состояния Машу вывел отец. Поздоровавшись с дочерью и поцеловав её в лоб, с кепкой в руках
В этой коричневой кепке, с которой отец почти не расставался, он был очень похож на Егора Прокудина – главного героя фильма "Калина красная". Судьбы у них, конечно, были разные, но во внешности и в характере имелось немало общего. Это, кстати, заметили и многие знакомые семьи Морозовых, ведь фильм Василия Шукшина только недавно вышел на экраны, и теперь его активно обсуждали, как в различных очередях, так и на рабочих местах. Маша очень гордилась папой. Человек настоящей уральской закалки, Михаил Морозов горел на работе, всегда искренне переживал за вверенное ему дело, но при этом с большой любовью и с трепетом относился к своей жене и детям.
Из кухни выглянула мама и позвала Машу завтракать. Но не успели они сесть за стол, как по радио зазвучал Гимн Советского Союза. Услышав торжественную мелодию, Маша увеличила громкость на радиоприемнике "Спидола" и подошла к окну, раздвинув белоснежные, обшитые по краям оборками, и до хруста накрахмаленные, занавески.
Маша очень любила и мелодию, и слова Гимна. Серым осенним утром, когда за окном моросил дождь и казалось, что он будет идти вечно, или в зимнюю темень, когда на дворе завывала метель, подобно дикому зверю, в душе впечатлительной девушки Гимн пробуждал гордость за родную страну, вселял в сердце радость и надежду на лучшее. С таким оптимистичным настроем уже не страшны были ни хмурое небо, ни слякоть на дорогах, ни трескучие морозы, ни пронизывающие ветры, характерные для затерявшегося в степи Шахтинска. Ведь, главное, – это чувство родины, а всё остальное – уже мелочи.
Несмотря на то, что девятая школа, в которой училась Маша, находилась неподалеку от их дома, по улице Панфилова, она всегда старалась встать пораньше для того, чтобы услышать Гимн по радио. А в это утро, после приснившегося ей кошмара, Маша особенно остро нуждалась в моральной поддержке и в надежде. Ведь такой тяжелый, тревожный сон способен вывести из душевного равновесия даже зрелого человека, не говоря уже о юной и легкоранимой девушке, только вступающей во взрослую жизнь.
– Мама, а почему папа сегодня так рано ушел на работу? – спросила Маша, с некоторым сожалением убавив громкость на радиоприемнике после завершения Гимна.
Разливая чай по чашкам, Валентина с гордостью ответила:
– Сегодня у папы первое партсобрание в качестве члена КПСС. Его проводят на шахте по случаю Первомая.
– А что, собрание будет проходить утром? – удивилась Маша. – Папа же тогда на смену опоздает.
– Нет, вечером. Просто папа очень волнуется, – пояснила мама и посетовала: Он даже толком не позавтракал. Хочет до начала работы купить свежие газеты в киоске, чтобы в случае чего ответить на вопросы, да и, вообще,
Маша улыбнулась, вспомнив, как несколько недель назад в их доме собирались папины друзья, чтобы поздравить Михаила с тем, что его приняли в партию, и как донельзя взволнованный папа каждому гостю показывал свой новенький партбилет. Пожалуй, она ещё никогда не видела своего отца таким смущенным и счастливым, как в тот, памятный для их семьи день. По-прежнему улыбаясь, девушка не торопилась сесть за стол, а внимательно разглядывала двор, ведь в скором времени ей предстоит покинуть отчий дом и так хотелось запечатлеть в своей памяти каждую мелочь, чтобы потом, в далеком Ленинграде, эти воспоминания грели ей душу, если, конечно, нынче она поступит в институт.
Взгляд девушки упал на цветочную клумбу, выложенную кирпичиками в форме пятиконечной звезды, на которой росли посаженные мамой нежные розовые и белые тюльпаны. Мамины любимые цветы. И хоть эти тюльпаны выглядели вполне мирно и даже романтично, Маше сразу вспомнился её кошмарный сон. По миловидному лицу девушки невольно пробежала легкая тень, и она поспешно задвинула занавески на окне, словно надеялась спрятаться от навязчивого воспоминания. Маша присела за стол, но неприятный сон упорно не выходил из головы. Старательно подбирая слова, она попыталась узнать у мамы о том, что её сейчас особенно сильно волновало.
– Как ты думаешь, мама, в Шахтинске большие угольные месторождения?
– Да уж, наверное, немаленькие, – пожала Валентина плечами. – Серьезные разработки здесь всего-то начались меньше двух десятков лет назад.
А потом засмеялась:
– На наш с папой век работы точно хватит! Вон, шахту "Шахтинская" всего лишь год назад сдали. А, по большому счету, здесь всё только начинается. Как подумаешь, прямо дух захватывает!
– А это не опасно? – не сумев скрыть своей тревоги, спросила Маша.
– Что, не опасно? – удивилась мама.
– Ну то, что месторождений так много разрабатывают? – смутилась Маша, но потом не удержалась и уточнила: А Шахтинск под землю однажды не провалится? Вокруг столько шахт и карьеров, даже страшно! Земля раскопана. Может, вам с папой обратно в Карпинск стоит переехать? Там всё-таки места знакомые, да и к тому же остались ещё кое-какие родственники. Ты же знаешь, мама, Светка из Ленинграда уже не вернется, а насчет себя я пока не могу ничего сказать.
– Что за мрачные мысли пришли тебе в голову, Машенька? В Карпинске такие же шахты и карьеры, а город уж сколько лет стоит на одном месте! – постаралась Валентина дочь успокоить.
– У Шахтинска хорошие перспективы на будущее, а главное, мы с папой не просто к нему за эти годы привыкли, но полюбили, и уже без этого маленького, славного городка не представляем своей жизни. Кто знает, может, и вы со Светланой сюда ещё вернетесь? Ведь для кого мы этот дом, доченька, строили?
Валентина загрустила, и Маша поспешно из-за стола вышла. Крепко обняла маму, поблагодарила её за вкусный завтрак и со словами: "Я уже в школу, мамочка, опаздываю! Да и тебе, родная, пора на работу собираться", побежала в свою комнату переодеваться.