Шахтинск: Аномальная зона
Шрифт:
Все – за Рожечкиным!
Покормив кур и уток, беспечно разгуливавших во дворе, и встрепенувшихся при её появлении, Маша быстренько пообедала, постирала свой белый школьный фартук для завтрашней первомайской демонстрации и стала спешно собираться. Нынешней весной все десятиклассники усиленно занимались подготовкой к выпускным экзаменам и ещё ни разу в поход не выезжали. А так хотелось порой оказаться за городом! Прокатиться на велосипедах, с наслаждением подставляя лицо встречному ветру, помечтать о будущем, забыв хоть на время обо всех треволнениях, вдохнуть полной грудью свежий степной воздух, поболтать с друзьями на разные темы, отвлечься от учебы.
Закатав
У калитки она встретила почтальона тетю Зину с перевешенной через плечо большой брезентовой сумкой, туго набитой газетами и журналами. Однако, помимо ежедневных газет, тетя Зина нынче держала ещё в руках конверт. Это пришло письмо от сестры из Ленинграда. Поблагодарив почтальона, и перекинувшись с ней парой слов о погоде, Маша с некоторым сожалением занесла почту в коридор. Всю последнюю неделю их семья с нетерпением ждала известия от Светы по поводу предстоящего ей распределения, ведь в этом году сестра заканчивала институт. Конечно, родители очень надеялись, что Светлану с учетом её хорошей учебы оставят в самом Ленинграде, раз уж она решила в Шахтинск не возвращаться. В крупном городе больше возможностей для профессионального роста, да и младшая дочь была бы под присмотром.
Но на чтение письма времени, увы, не было. Маша и так на встречу с друзьями немного опаздывала, а им с Ирой ещё нужно успеть попасть в быткомбинат для примерки платья на выпускной вечер. Вновь запирая входную дверь, вдруг вспомнила народное поверье: "Возвращаться обратно – плохая примета". Однако уже было поздно. Пытаясь хоть как-то унять непроизвольную душевную тревогу, Маша на секундочку присела на скамейку у забора. Потом села на велосипед и поехала в надежде, что всё обойдется.
Напротив быткомбината "Молодость" она встретилась со своей закадычной подругой Ирой Тарасовой. Прислонив "Львов" с "Сурой" к врытому в землю железному стенду "Их разыскивает милиция", подруги вошли внутрь двухэтажного типового серого здания. Ира пошутила, что теперь они могут не беспокоиться по поводу своих велосипедов, поскольку слово "милиция" уже само по себе должно отпугнуть потенциальных грабителей. Ведь все воры в большинстве своём ни храбростью, ни умом, как правило, не отличаются. А значит, есть надежда, что их средства передвижения останутся в целости и сохранности.
Девушки посмеялись, а затем на второй этаж поднялись, и очень обрадовались, что в этот тихий, немного сонный, послеобеденный час швеи были не заняты. Хотя в прошлый раз, когда они приходили сюда, им пришлось не меньше двух часов в очереди простоять. Хорошо ещё, что Маша догадалась тогда на всякий случай захватить с собой несколько последних номеров журналов "Здоровье" и "Работница". С ними время гораздо быстрее пробежало. И уходить, не сделав заказ, им было нельзя. Впереди экзамены, а тогда
Хоть бы мастера теперь не напортачили, думали Маша с Ирой, терпеливо дожидаясь, пока женщины в синих сатиновых халатах не закончат обсуждать, что любопытного для себя в близлежащем магазине они приметили во время обеденного перерыва. Девочки волновались в ожидании примерки, наверное, ничуть не меньше, чем Наташа Ростова накануне своего первого бала. Ведь выпускной вечер бывает только раз в жизни.
Конечно, им хотелось выглядеть в этот день красивыми, достойными своих любимых. Да и, где они в случае чего найдут новую ткань на платье, когда до выпускного осталось рукой подать? К счастью, подошла взрослая женщина, которая заняла за ними очередь, но подождав пять минут, потребовала жалобную книгу.
Швеи и закройщицы нехотя разошлись по своим местам и приступили к работе. Никому не хотелось в конце года лишиться тринадцатой зарплаты. Однако выяснилось, что Маша с Ирой зря беспокоились. Всё, как обычно, оказалось гораздо проще. К пошиву их платьев в ателье не приступали. Мол, перед майскими праздниками у них было слишком много заказов, в том числе по линии горисполкома в связи с завтрашней демонстрацией, понизив голос, сказала мастер и развела руками. Дескать, она не виновата. Но тут же постаралась девушек успокоить, сообщив, что их платья уже находятся в раскрое. Да и до выпускного вечера ещё вагон времени. "Усё будет в порядке», – пошутила на прощание мастер.
От такого ответа Маша с Ирой поначалу просто опешили. Однако потом обрадовались. Может, после всех праздников швеи смогут уделить их нарядам больше внимания? Тогда понятно, почему платья не были готовы раньше. Главное, работники ателье пока что не напортачили. А то они столько печальных историй на эту тему слышали… Быть может, люди просто преувеличивали? Во всяком случае, у девушек ещё есть надежда, что платья для выпускного вечера получатся не хуже тех, что они видели в журнале "Силуэт".
В хорошем настроении подруги вышли из быткомбината "Молодость" и вдруг увидели, что около их велосипедов крутится какой-то парень. Невысокий, щуплый, бледный блондин с правильными чертами лица и большими голубыми глазами, одетый в простую белую рубашку и в клетчатый пиджак, который несколько мешковато сидел на его худых плечах. Лицо этого паренька Маше показалось знакомым, как будто она его совсем недавно где-то видела. Пока Маша пыталась вспомнить, её подруга воскликнула:
– Маш, побежали, а то мы можем без наших великов остаться!
Маша поняла Иру с полуслова. Парень находился в розыске. Они с Ирой видели его фотографию на стенде, у которого давеча девушки оставили свои велосипеды. А Маша обратила на неё внимание, поскольку у парнишки, заинтересовавшегося их великами, взгляд был какой-то детский: немного наивный и доверчивый. Маша ещё подумала, что его фотографию на стенде "Их разыскивает милиция", наверное, поместили по ошибке. А парень-то только с виду такой пушистый и невинный! Иначе, зачем ему понадобились девчоночьи велосипеды? У Иры – "Сура", у Маши – "Львов". Шахтинским ребятам и в голову не придет кататься на этих великах. Их малышня засмеет, не говоря о сверстниках!