Шакалы пустыни
Шрифт:
Дикси, ехавшая в корзинке на «командирском» верблюде, издали облаяла песчаную впадину. Бедуины смотрели на элитное животное с презрительной усмешкой – как поясняла Анис, юнески вообще не верили что это собака, и часто обсуждали, как и для чего фрэнчи научили крысу лаять. Видимо, за морями собаки в большой редкости, раз их грызунами заменяют. Странно все в той Европе: крысы, женщины, желание бесцельно переться в пустыню… Воистину, несчастная страна, да сократит Аллах дни ее мучений.
При подходе обнаружилось, что в самом сердце песка есть и относительно
Архе-зэка знала, что поплескаться в любом случае не светит, а вот верблюды явно взбодрились и ускорили шаг. Вот так всегда – все лучшее – тягловому скоту. О штуцере Катрин не забывала, да и остальное оружие было наготове, но никаких опасностей микро-оазис не таил. Тут попросту негде спрятаться. Хотя скорпионы и всякие кобры…
Бедуины принялись ставить шатер и развьючивать верблюдов, всем видом демонстрируя, что на сегодня путь окончен, даром, что и до полудня было еще далеко. Шеф, кстати, и не думал возражать. Озирался с чисто туристическим любопытством, пробовал на вкус воду. Переводчица со своим верным охранником бухнулась в тень – эти тоже настроились хорошенько отдохнуть. Катрин осознала, что она одна единственная помышляет об ускорении процесса – остальные как дома, им торопиться некуда. Хотя Дикси тоже выразила недовольство: нагавкала на воду, на верблюдов, на арабов и принялась шнырять за кустами, видимо, надеясь наткнуться на достойного схватки Большого Тушкана.
Помня о предупреждении, да и вообще в силу жизненного опыта, архе-зэка села в стороне, предпочитая наблюдать за возней проводников и погонщиков с расстояния. Мысли одолевали малоприятные: что-то задерживаемся мы надолго, сроки, озвученные шефом, практически истекают, сам шеф – последняя сволочь, кормить опять будут однообразненько, от верблюдов воняет… Вот именно. Катрин осознала, что конкретно ей сейчас не нравится. Ветра совсем нет, впадина у озерца-болотца походила на пиалу с испортившимся супом, не проветривающиеся животные сей душной атмосферы не улучшали. Густой воздух и высохшее болотце… в молодости одной юной девушке пришлось пережить весьма неприятные минуты в схожей ситуации. «Неприятные» не то слово, поскольку…
К сидящей со штуцером на коленях наблюдательнице приплелась Дикси – вид у собаченции был донельзя угрюмый. Видимо, достойных сусликов и тушканчиков в окрестностях унюхать не представлялось возможным.
— Ничего, в следующий раз повезет. Там, на пустынном западе, крысы как львы, а львы как, гм, жирафы.
Дикси недоверчиво пошевелила усами – видимо, с жирафо-львами специалистка по животноводству перегнула.
— Это я в поэтическом смысле, – объяснила Катрин. – А говоря житейски, все когда-нибудь наладится. Вернемся, тебе профессор многоразовую крысу купит. Возможно, японскую, на радиоуправлении.
Дикси подняла губу и показала
— Что за гримасы? Веди себя поприличнее, а то с профессорши вполне станется – заставит досиживать год за безвозвратную порчу твоего безупречного воспитания.
На сей раз собаченция выразительно закатила глаза – похоже, она вообще не собиралась возвращаться к профессору де Монтозан.
— Тьфу, какая ты выразительная. Попали бы на сто лет тому вперед, могла бы в синематографе сниматься – там как раз подумывали о бюджетных фильмах ужасов. Кстати, а где наш шеф-убивец? Опять жука запускает?
Вейль вроде бы прошел в сторону экспедиционной палатки – ее погонщики ставили поодаль от своих: то ли из почтительности, то ли от нежелания соседствовать с глупцами-фрэнчами. Катрин уже открыла рот, чтобы предложить служебно-археологической собаке прогуляться до лагеря и разузнать, как там насчет обеда или хотя бы чая, но тут донесся едва слышный знакомый звон. Это был жук, но почему-то сейчас этот едва уловимый звук так и вгрызался в уши. Дикси тоже проняло – изумленно выпучила глаза. В следующий момент, земля дрогнула и Катрин оказалась стоящей на четвереньках…
Нет, земля не дрожала – она плыла из-под ног. Похоже на оползень, только не сверху вниз, а не пойми откуда и куда. Тростник у озерца двинулся вздыбившейся волной, стоящий вблизи воды юнески упал, верблюды зашатались как пьяные. Довольно смешное зрелище, но абсолютно непонятное. Песок у берега начал странно растрескиваться, «ослиные деревья» покорно кланялись этому необъяснимому явлению. Погонщики дружно возопили, но сухой треск (камней? песка? костей?) заглушал крики. Новый толчок в ноги вновь подкосил успевшую вскочить архе-зэка. Ловя штуцер, Катрин успела рассмотреть уносящееся мелкое пятно – Дикси спешно удалялась. Поверить трудно – болт арбалетный, а не декоративная собака, уши на такой скорости аж за жопой развеваются. Вот она – элитная эксклюзивность.
Катрин пыталась смотреть на ситуацию с юмором, поскольку иначе вообще никак не получалось. Архе-зэка оказалась лежащей на боку, винтовка оставалась в руках, но прояснению мысли это не особо помогало. Землетрясение? Провал грунта? А там, под пустыней, какие-то дырки и каверны? Вообще получался не провал, а наоборот – что-то перло из земли, вздымаясь на месте озерца. Скала? Острое, угловато-бугроватое, видимо, гранитное, но почему-то серо-зеленого цвета. На каменного ящера похоже. Морда вытянутая, глаза слепые… Нет, серьезно, очень похоже…
Бедуины удирали, по большей части на четвереньках. У верблюдов на четвереньках не очень получалось, в ужасе ревели, пытались вскочить, но не выходило у бедняг драпануть. Собственно, Катрин и сама бы дала деру, но опыт подсказывал, что предпочтительнее сначала установить от кого-чего бежим и куда именно бежим, а уж потом на «заранее подготовленные»…
Крокодил… Он. Вот лапа, вот вторая лапа, чудовищное брюхо песок взрывает… Выползает. Но каменный, определенно, он каменный…