Шальная мельница
Шрифт:
— МЕНТЫ!
Подчиняюсь. Оцепенела и не дышу…
Но… вдруг автомобиль начинает сбрасывать скорость, а затем и вовсе останавливается.
Пискнуло окно, опускаясь.
— Здравствуйте. Лейтенант Гаврилов. Пожалуйста, предъявите документы.
— Здравствуйте. А что…. что-то случилось? — удивился наш молодой человек, но всё же подчиняясь, зашуршал, задергался, потянувшись (судя по всему) к бардачку. Невнятный стук.
— Ничего особенно. Простая проверка документов.
Спасибо.
И вновь знакомый голос:
— Извините,
— Ой, простите, Георгий Станиславович, не признали сразу, — непонятный шорох, движение. — Не смею больше Вас задерживать.
— Благодарю.
Тронулись с места. Плавный ход автомобиля.
Несколько минут — и холодно, без явных эмоций, проговорил:
— Вставайте. Ваши «менты» позади.
(А н я)
Тягучие, жуткие, сводящие с ума минуты, десятки минут, выжидания. Причем, не менее нозящие, чем когда лежали на полу, и над нашими душами нависла секира правосудия. Водитель молчал, и даже косыми взглядами не удостаивал.
— Ну? — внезапно гаркнула Лиля, отчего я даже подпрыгнула на месте. — Спрашивайте уже.
Хмыкнул молодой человек, коротко рассмеялся.
(быстрый, колкий взгляд в зеркало заднего вида на нас)
— А надо?
Сжала Малая зубы от злости.
— Нормальный бы точно спросил.
Тихий (ядовитый) смех мужчины; плавное движение руля, делая поворот.
— Тогда вам повезло — я не из этих, — обмерли мы обе, пришпиленные услышанным. Продолжил. — Да и практика моя показала, что подобный интерес совсем не вознаграждает глупца. Вернее, вознаграждает, вот только посмертно и не орденами.
— Вы думаете, я могу убить?
Смеется ехидно тот; колкий, быстрый взгляд на Лилю через плечо.
— Думаю? — просел под иронией голос. — Почему думаю? Знаю, — еще громче хохочет. — Меньше часа назад едва дабл-страйк не выбила. Ты да я. Или что, мы — за людей уже не считаемся?
Обмерла сестра, выпучив глаза; тяжело сглотнула слюну; живо опустила взгляд в пол.
— Я… я не хотела.
— Да ладно, — поспешно вклинивается, перебивая ее слова. — Я всё понимаю. Каждый хочет жить, и плевать, какие от того будут последствия по отношению к остальным.
— Не плевать.
— Да неужто? — рявкнул, залившись саркастическим смехом. И снова на мгновение полуоборот. — Давай, не будем друг другу врать. По крайней мере, не сегодня.
Опустила глаза. Немного помолчав:
— Мы — воровки.
(похолодело у меня всё внутри от очередного сумасбродного буйства Лили)
Хмыкнул мужчина, тягучее мгновения рассуждений — и выдает:
— Резонно, — наигранно поджал губы, закивал головой. — Только опять ложь.
— Почему? Почему Вы думаете, что я вру? — удивленно, с какой-то странной обидой отозвалась Малая.
Печально рассмеялся молодой человек.
— Воры о своих похождениях никогда не расскажут, тем более незнакомцу. Конечно, если только это не скроет их еще большее преступление.
Внезапно машина медленно начинает сбавлять ход, а затем и вовсе останавливается. Не глуша двигатель, уверенный разворот Водителя в нашу сторону. Стремительный, с вызовом взгляд сначала на меня, а затем (окончательно и победно) на Лилю.
(темные короткие волосы, хмурые брови, тонкие губы, легкая небритость; и хоть внешность у него была вполне притягательна, сейчас же он сеял только страх и трепет в наших душах)
— Ты хочешь поговорить? — гаркнул мужчина на нее. — Говори — слушаю.
Запнулась Малая, но лишь на мгновение. Наскрести остаток сил — и ответить смело:
— Я просто не хочу, чтобы Вы нас выгнали, выкинули на обочину. По крайней мере, не из-за каких-то нелепых, неверных домыслов.
Желчно рассмеялся молодой человек. Прожевал эмоции.
— Имело бы это какое-то значение — еще там на посту высадил бы вас, со спокойной душой передав в заботливые руки горячо любимых ваших «ментов». А нет — то чего лезешь? Чего раздражаешь? Чего бесишь? Чего ВЫНУЖДАЕШЬ? — гневно (но сдержанно) прорычал.
— Но сейчас же остановились…, - едва слышно, смущенно, потупив виновато глаза в пол.
— А х*ли не остановится, если там, на дороге, такой гололед, а ты меня постоянно отвлекаешь и доводишь до бешенства? Или еще одну аварию хочешь устроить? Мало на сегодня приключений, да?
— Простите, — едва слышно, шепотом.
— Бери пример со своей подруги: ни пары с уст. Гляди, тоже за умную сойдешь.
— Это — сестра моя. Аня.
Глаза в глаза.
— Рад за вас. Всё? Всё выяснили, или еще что… мне нужно знать?
— Нет, больше ничего, — торопливо, смущенно, вынужденно, ответила, пробормотала Лиля и виновато (обижено) понурила голову.
Отвернулся.
Резиновые минуты тишины. Однако так и не едет дальше.
Еще один шумный вздох — и, проглотив ком нервозности, решается на участие. Полуоборот — и взгляд, почему-то, обрушивает на меня, а не на Лильку.
— Родители, ваши-то, где? Небось, уже голову сломали в поисках.
— Сироты мы, отказники, — поспешно отвечает Малая, вклиниваясь.
Коротко, капитулируя, рассмеялся мужчина.
Цыкнул. Покорно перевел взор на нее.
— А она чего молчит? — кивнул в мою сторону. — Немая что ли? Или без тебя никак ничего не решить?
Тяжело сглотнула та слюну, замерла, подбирая слова.
(опустила виновато я голову и застыла, не дыша)
Еще миг — и решается Лиля:
— Нет, не немая. Просто… не говорит и всё.
Обмер от удивления молодой человек (украдкой мой взгляд ему в лицо — все еще всматривается в мою сестру). Наигранно вздернул бровями.