Шальной вертолет. 1942
Шрифт:
– Входите! Я давно жду вас.
– неожиданно раздался четкий женский голос.
Оля открыла дверь, мы вошли. Посередине комнаты с прямым строгим станом стояла та сама старушка и с каким-то трогательным ожиданием смотрела на нас. Опущенные вниз руки ее чуть дрожали и были сомкнуты на чистом переднике, белый платок с мелким цветочным орнаментом снят с головы и лежал у нее на плечах. Оля немного посмотрела на старушку внимательно и с некоторым ожиданием, а потом тихо сказала:
– Здравствуй, Марина...
– Здравствуй, Лёсечка.
–
Женщины шагнули друг к другу и обнялись. Удивительно, но не было слез. Они постояли так немного, оглаживая каждая другую по голове. Затем они разминулись и я подал Марине Леонардовне в образе Дигниты Августайте огромный и ярко пахнущий букет цветов.
– Это вам, Марина. Мы приехали вот...
– Спасибо огромное за цветы, Виталий! Я знаю, что собирали их вы сам.
– По наущению Оли, конечно же.
– Это не главное. Ваши руки их собирали и ваши глаза выбирали - вот, что важно. Но проходите к столу.
И мы сели за стол. Такой же богатый, как был тогда в июне 1941 года. Марина во все глаза с любовью смотрела на нас...
– Вы ни капли не изменились.
– Мариночка! Мы стали старше только на два месяца - отметила Ольга и тут же осеклась, поняв, что сказала не совсем то, что подобает.
– Не переживай за приличия. Да, я стара, но зато прожила две жизни. Это дорогого стоит видеть людей так долго.
Я сидел и рассматривал интерьер комнаты. Изменился, конечно же. В смысле время дало себя знать. Но все было чисто, аккуратно и видно, что порядок поддерживался постоянно.
– Как вы догадались кто я?
– Логика. Имя, служение, дворянская стать, умение метко стрелять.
– Да, Гедрус и рассчитывал, что имя даст сигнал. Он сказал об этом. Так и получилось. И вы единственные, кто связал имя со мной.
– Ты говорила с Гедрусом? С тем самым Гедрусом - прародителем рода Гедройцев?
– удивленно спросила Оля.
– С духом, его, конечно же. Слышала, видела черный могучий силуэт, но в деталях не разглядела. Он был смазанной тенью. Но голос у него сильный.
– Как это было?
И Марина Леонардовна рассказала...
***
Во время боя тело Марины действительно было убито пулей, но дух ее витал рядом. Ее это не удивило, т.к. она находилась в пределах сакрального для нее места - замок Гедроты. Пусть развалины, но некоторую духовную силу она ощущала и тогда в 1917 году и сейчас в 1941 году. Причем, сегодня дело было еще и в особенный день, т.е. 11 ноября. День, когда сила места многократно увеличивалась. В 1917 году такой мощи не ощущалось, но она все равно была.
И Марина все видела, что мы делали. Она никак не могла ни утешить, ни дать какой-нибудь знак, просто наблюдала. Видела, как ее Андрей спустился в келью, выкопал могилу для ее тела. Видела, как Оля попросила положить тело на Камень, поправляла волосы. Видела, как Андрей сложил руки ее тела крестом на груди и это был сигнал для Камня. Андрей об этом, конечно же, не знал, делал так, как было принято, но Камень начал действовать. И в этот момент-то и появился дух князя Гедруса. Он забрал ее тело с Камня, но не торопился покидать келью. И Марина видела, как в подземелье спустился преследователь всей ее жизни
Все решилось, когда Андрей, видя, что тела любимой нет, закопал в могиле, приготовленной для нее, тело Гашинского. Тем самым тот занял ее будущую вечную обитель. Но Гедрусу нужно было куда-то деть ее тело, которое он забрал с камня в виде энергетического сгустка. И тогда он начал говорить с ней...
– Я дам тебе возможность прожить еще одну жизнь. Насколько она окажется долгой зависит от тебя. Условие одно: ты не должна раскрывать кем являешься в новом теле. Если раскроешь сама - умрешь тут же. И тело и твой дух. Если догадается кто ты кто-то другой, а я оставлю знак в твоем имени, то продолжишь жить пока живет твое новое тело и предупреждение не раскрываться потеряет силу.
– Благодарю тебя, князь Гедрус!
– У тебя есть возможность попросить что-то для себя. Проси. То, что в моей власти я сделаю.
– Обереги Андрея от смерти на войне.
– Нет! Твой мужчина - не из рода Гедройц. Власти над его телом и духом я не имею. Проси для себя!
– Тогда оставь мне все те навыки, что я получила в своем теле за всю свою жизнь.
– Быть по твоему!
– Спасибо!
– А теперь принимай новый облик. Девочка 7 лет. Родителей не помнит, она сошла с ума во время нападения врагов. Но с тобой ее рассудок будет здоровым. Я назову тебя Дигнита Августайте. Понимаешь значение имени?
– Достойная быть августейшей?
– Да! Ты и была такой. И стала бы августейшей, если бы твое тело не убили простой пулей. Ты достойная, но всему есть пределы. И вторая жизнь тебе - это моя благодарность за твое великое достоинство.
– Благодарю тебя, князь!
– Ты окажешься в другом времени. Я это делаю, чтобы ты не видела гибель любимого.
– Андрей погибнет?
– Да. Ты появишься близ твоей деревни спустя месяц, как он умрет от ран.
– Позволь один вопрос, князь!
– Спрашивай!
– Если ты вселишь меня в тело девочки, то значит имеешь над ней власть. Она из рода Геройц?
– Я понял к чему ты клонишь. И отвечу. Эта девочка - литовка. А в жилах большей половины литовцев и белорусов есть частичка моей крови. В ее жилах тоже. Поэтому я имею власть над ее телом, но не имею такой власти над твоим мужчиной, в котором нет ни единой доли моей крови.
– Поняла. Прости. И спасибо тебе все равно!
***
– И через мгновение я оказалась на дороге ведущей сюда в деревню. Я сразу узнала место. Помнишь у дороги в лесу стоял могучий скрюченный дуб? Вот точно около него. Он и сейчас там стоит. А я была в оборванной одежде, вся чумазая. И мне не сразу получилось взять контроль над телом девочки. Но быстро с ним свыклась и пришла в деревню. Говорила, правда, плохо и так было довольно долго. Девочка до меня, очевидно, не знала русского и пришлось учить ее тело говорить по-нашему. Приютила меня Ганночка - добрейшей души человек, вы знаете. Все наши, кроме Миши погибли. Ты исчезла. Виталий исчез. И то всю эту информацию я узнавала урывками. Никак не могла проявлять прямой интерес, это было бы странным. Но я могла ухаживать хотя бы за могилами. Потом, уже после войны, попросила Ганночку помочь поселиться в этом доме, он пустовал. Здесь были все наши с Андрюшей вещи, наш дух. Мне нужно было уходить от Ганночки, к ней уже Миша посватался и я там была не совсем к месту. Она и Андрей Викторович помогли с домом.