Шальные деньги

Воронин Андрей Николаевич

– Не мог он так просто меня бросить, – снова со слезами проговорила она.

– Конечно, не мог, – ответил Сиверов, не испытывавший к Кругловскому ни малейшей симпатии.

"У Кругловского были деньги, – подумал он. – Он не собирался исчезать, а собирался вернуться в тот самый вечер, когда ему назначили встречу. Он надеялся получить деньги”.

– Что хранится в этом сейфе? – спросил Глеб, указав на несгораемый шкаф возле письменного стола?

– Запас морфия, – ответила секретарша, –

и другие дорогие лекарства.

– У тебя есть ключ?

Девушка замялась, но степень откровенности позволяла ей признаться еще в одном нарушении.

– Есть, Виктор мне дал.

– Открой, кажется, я знаю, что там лежит.

Ирина опустилась на корточки и неумело открыла сейф. Сразу было видно, что раньше она максимум пару раз пользовалась ключом. Тяжелая дверца со скрипом отворилась.

– Есть там что-то необычное?

– Да, – почти беззвучно отозвалась Ирина, доставая из сейфа темно-синий конверт и заглядывая туда, – деньги, много денег, доллары.

– Я так и знал, – сказал Сиверов, – теперь ты понимаешь, что он не собирался тебя бросать.

– Он вернется?

– Не знаю, как все сложится, но лучше деньги забери и никому о них не говори, а сейф закрой.

Не дожидаясь ответа, Сиверов покинул кабинет главврача. Ирина выбежала за ним, но Глеб уже садился в машину. Ирина постояла, припав к прутьям ворот. Руки ей обжигал голубой конверт из плотной бумаги, пухлый от денег.

– Он вернется, – проговорила Ирина, – обязательно вернется и расскажет, где был, Я его прощу.., я буду ждать.

Секретарша решительно опустила конверт в карман халата.

Глава 17

После того, что случилось с компаньоном, Спартак Иванович Ленский на людях старался не появляться. Он всем отказывал во встречах: газетчикам, телевизионщикам, друзьям и коллегам по бизнесу. Однако отказать во встрече Юшкевичу олигарх не мог.

– Я к тебе заеду, Спартак, – коротко сказал по телефону Юшкевич, и этого было достаточно, чтобы Ленский надел костюм и повязал галстук.

Олигарх встретил чиновника из администрации в огромном холле своего загородного дома. Рука Ленского, протянутая для рукопожатия, повисла в воздухе. Юшкевич демонстративно сцепил пальцы за спиной и, не спрашивая разрешения, проследовал прямо в кабинет хозяина. Это было страшным оскорблением. На глазах у охраны Ленского буквально опустили. Прохоров, конечно, сделал вид, как и остальные охранники, что ничего не заметил. Спартак Иванович, сжав кулаки, заспешил за Юшкевичем. Тот обернулся:

– Скажи спасибо, что я не вызвал тебя к себе в Кремль.

Олигарх зло захлопнул дверь кабинета и, нажав кнопку, отключил телефон. Юшкевич нагло сел

за стол хозяина.

– Ты что себе позволяешь? – спросил Спартак Иванович.

– Во всяком случае, меньше, чем ты.

– Объяснись.

– Я думаю, объясняться придется тебе. У меня вот в этом кармане, – Юшкевич похлопал себя по груди, – ордер, подписанный генеральным прокурором.

– Давай отложим эмоции, – предложил Спартак Иванович, хрустя пальцами. – Не наезжай, а то мы оба наломаем дров. Не забывай: ты в гостях.

Юшкевич, тяжело дыша, криво улыбнулся, снял очки, положил на стол и стал почти домашним. Он даже узел галстука расслабил.

Ленский сел в кресло для посетителей.

– Может, выпьем?

– Нет.

– У тебя что, на самом деле есть ордер?

– Показать? – спросил чиновник.

– Покажи.

Бумага легла на стол. Ленский принялся пристально, как валютчик, разглядывающий стодолларовую банкноту, рассматривать ее.

– Настоящий. Значит, меня подозревают в организации убийства компаньона? Что, и ты так думаешь?

– Какая разница, как думаю я? В Кремле я не один. Есть люди, которым удобно так думать.

– Да ты что? Данилов мне был другом. К Кривошееву я свою охрану приставил, они с него пылинки сдували, в туалет за ним ходили, воду спускали!

– Знаешь, Спартак, Каин Авелю братом был, а финал тебе известен.

– При чем здесь это? Не в телевизоре выступаешь, чтобы Библию вспоминать. Ты бы лучше креститься правой рукой научился и не пятерней, а тремя пальцами. А то я тебя видел на Пасху: свечка – в правой, а крестишься левой.

– Это к делу отношения не имеет. Я знал, что ты сволочь, Спартак Иванович, почище моего, – тут же предупредил упрек и в свой адрес Юшкевич. – Но компаньона убивать, причем таким зверским способом… Ну не нравился он тебе, позарился ты на его деньги-. Отравил бы спокойненько, киллера бы нанял. А тут – два невинных человека вместе с Даниловым на тот свет ушли.

– Брось, Юшкевич, не говори таких слов. Если хочешь, поклянусь: не убивал я Данилова.

– Может, на Библии поклянешься или зуб пацана дашь?

– Поклянусь, если хочешь.

– Спартак, может быть, ты и правду говоришь, но факты говорят совсем о другом: к тебе весь черный оборот отойдет. Тебя пока не посадили, потому что машина, запущенная Кривошеевым, до сих пор работает. Деньги по счетам идут, и пока вроде нареканий нет. Государственный долг закрывается. Но смотри, если окажется, что денег придет меньше, чем обещано, отвечать тебе одному придется. Данилов, к сожалению, уже не ответит.

Ленский побледнел:

– Я тебе все рассказал. – Ленский подался вперед, и его лицо побагровело.