Шальные желания
Шрифт:
– Спасибо. – Джин скорчила гримасу, но совершенно беззлобную.
С их первой встречи она обижала Ланса Диллона, злясь на него за то, что он был сильным и слишком уверенным в себе. Он первым открыл ей мир, о котором она ничего не знала и который поначалу не обещал ничего, кроме душевной боли. За это она поначалу и ненавидела Ланса. Но Джин понимала, что никакой другой мужчина не смог бы терпеть ее выходки так долго. И была благодарна Лансу.
– В любом случае ты должна остаться, – прервал Ланс ее размышления. – Хотя бы для того, чтобы избавить меня от выбора новой няни
– Ну конечно, – усмехнулась Джин. – Должен же кто-то занять место Лайзы.
– Возможно, – согласился он. – Но она не первая, кто потерпел поражение с Дорри.
Позже, уже в машине, Джин задумалась над его словами. Может быть, он имел в виду и свою бывшую жену? Ланс редко говорил о ней. Зато миссис Шерман выложила Джин все, что знала.
Всего два с половиной года прошло от знакомства до развода. Сначала все, как обычно: встречи, ухаживания, женитьба, рождение ребенка. А затем… развод. Если верить миссис Шерман, для избалованной и тщеславной Карин Кентон карьера значила гораздо больше, чем муж и ребенок. И она, не задумываясь, бросила их обоих, когда они стали мешать ее планам.
Время от времени Карин нравилось изображать нежную мать, и тогда она требовала вернуть дочку. Затем, когда эта роль начинала ее раздражать, она спешила избавиться от – девочки, возвращая ее отцу. Она всегда была законченной эгоисткой, считала Элис Шерман. Но Ланс, зачарованный ее блеском и красотой, далеко не сразу понял это.
Джин не знала, права ли домоправительница. Но ведь Дорри действительно не особенно переживала смерть матери. И нельзя было не признать, что Ланс Диллон оказался образцовым отцом – строгим, нежным и внимательным. Наблюдая за ними, когда они были вместе, Джин впервые остро поняла, как далек от идеала был ее отец. Но это не причинило ей боли. Наоборот, она ощущала странную радость, находя новые поводы уважать Ланса Диллона.
Недели перерастали в месяцы, и жизнь Джин становилась все более напряженной. Помимо лечебных процедур, учебы и забот о Дорри, она, как и все студенты ее группы, сдавала летние экзамены. Благодаря занятиям с Дуэйном Диллоном ей это неплохо удалось.
Несмотря на предсказания врачей, она уже ходила почти не хромая и собиралась найти работу на лето, а осенью вернуться в колледж. Ее лишили спортивной стипендии, но предложили другую, как студентке по международному обмену.
– Слышал, ты ищешь работу, – поинтересовался как-то Ланс. – Что-нибудь определенное?
– Вообще-то я уже нашла работу официантки, – ответила Джин тоном, не терпящим возражений. Она не нуждалась в жалости.
– А ты не боишься перегрузить ногу? Доктор сказал, что лодыжка еще слишком слаба.
– Мне нужна работа, – отрезала Джин.
– Даже с риском для выздоровления? – произнес Ланс строго. – Между прочим, у тебя уже есть работа.
– Ненадолго, – смягчилась Джин. – Я знаю, вы собираетесь на побережье, когда у Дорри начнутся каникулы.
Ланс не говорил ей об этом. Но Элис Шерман, разумеется, не могла умолчать. Джин решила, что ей будет проще расстаться с девочкой, если она заранее устроит свои дела.
– Да, я как
Ланс поднял на нее глаза, и у Джин перехватило дыхание от нежности его взгляда.
– Представляешь, как будет рада Дорри. У нее совершенно нет друзей, – услышала она его голос и заволновалась. Она нужна ему из-за Дорри, а может быть, не только?
– Разумеется, я буду тебе платить, – добавил он, по-своему истолковав ее молчание.
– Я подумаю, – хрипло пробормотала она.
– Не сочти это за оскорбление. – Ланс уловил сердитые нотки в ее голосе. – Я просто не хотел, чтобы финансовые трудности удержали тебя от поездки с нами.
– Я… – Джин собиралась отказаться, но вместо этого произнесла: – Я не знаю…
– Это было бы выгодно для нас обоих. Мы живем там очень простой жизнью. И ты пришла бы в норму, и у меня не было бы проблем, с кем оставить Дорри. Мне надо закончить рассказ, который я обещал издателю еще в марте.
Это звучало как деловое предложение. Но Джин все еще колебалась. Утро она пробегала в поисках работы и обнаружила, что стала воспринимать реальность совсем по-другому. Полгода, проведенные в доме Диллонов, вернули ей мягкость и женственность. Теперь она вряд ли смогла бы выносить грубость посетителей ресторана и их пошлые выходки.
– Что ж, подумай над моим предложением, – добавил Ланс.
– Уже подумала, – быстро вставила Джин. – Я поеду…
Его, должно быть, удивило столь быстрое решение, но он тут же улыбнулся и встал. И Джин, в который раз подумала, что он самый обаятельный из мужчин, которых она когда-либо встречала. И вряд ли она когда-нибудь сможет к этому привыкнуть.
– Чтобы присматривать за Дорри, – быстро проговорила она в оправдание собственным мыслям.
– Конечно, я же обещал, помнишь?..
Да, он строго выполнял свое обещание, не целовал ее и не прикасался к ней с той самой новогодней ночи. Порой Джин казалось, что если раньше она и привлекала его, то сейчас от этого не осталось и следа.
– Итак, мы едем, – констатировал Ланс – В следующую пятницу.
– В следующую пятницу, – повторила Джин, ужасаясь тому, что натворила.
Это лето оказалось самым чудесным временем в жизни Джин. Городок на побережье залива Мэн, носивший то же название, был просто земным раем. Дом, хоть и небольшой, стоял на берегу Атлантического океана. Ей нравилось наблюдать за бушующей стихией, сидя на открытой террасе или глядя в огромные окна.
В доме было несколько комнат. Одну из них заняла Джин, но проводила там не слишком много времени.
Утром они с Дорри отправлялись па пляж, вдоволь купались и загорали, а потом ехали в ближайшее кафе есть мороженое. К обеду освобождался Ланс. Они втроем плавали на яхте, катались на водных лыжах – словом, делали все, что заблагорассудится.
Летом в этом месте было многолюдно, и Ланс был здесь своим. Сначала он представлял Джин как друга семьи, но она упорно называла себя, знакомясь, няней.