Шальные желания
Шрифт:
– Начала ты, – резко бросил он. – Так что давай все выясним до конца.
– Если ты не пропустишь меня, – прошипела Джин, – я…
– Ты что? – Он насмешливо приподнял густую бровь, уверенный, что она ничего не сможет сделать.
Но он ошибся. Джин ударила его свободной рукой. Она сделала это, не подумав, и сама опешила.
Это было глупостью и не принесло ей свободы. Ланс прижал ее к стене своим сильным телом.
– Только попробуй ударить меня еще раз, – пробормотал он. – И я ударю в ответ.
– Я… – Все желание сопротивляться покинуло ее.
Глаза Ланса потемнели от гнева. Джин никогда
– Так-то лучше! – Голос его был ровным, но таил опасность. – Посмотрим, как долго придется тебя уговаривать на этот раз.
Джин догадалась, что он имеет в виду, и отчаянно замотала головой, но это не остановило Ланса. Он медленно провел пальцем по ее губам. Дыхание Джин участилось. Она пыталась скрыть это, но он-то знал, что с ней творится.
Ее губы раскрылись прежде, чем Ланс накрыл их поцелуем. Внезапно такая волна желания нахлынула на нее, что Джин уже была не в состоянии бороться.
Ланс прав. Ее не нужно было долго уговаривать. Ничего она так не хотела, как прижаться ртом к его губам. И это произошло.
В руках Ланса она становилась мягкой как воск. Он начал нежно, страстно ласкать ее податливое тело, а потом притянул ее ближе и опрокинул на кровать. Блузка Джин распахнулась, обнажив упругую, набухшую от желания грудь. Ланс застонал, и это совсем лишило Джин возможности сопротивляться. Она вскрикнула, но не от боли, а от жгучего наслаждения при прикосновении его языка к своему соску. Никогда ей не приходилось испытывать ничего подобного. Ланс знал, как доставить женщине удовольствие. Джин трепетала от восторга и чувствовала, как тает в его объятиях. Она сама отыскала его руку и положила к себе на грудь. Прикосновения этого мужчины были нужны ей больше, чем воздух.
Наконец Ланс оторвался от налитых сосков и снова приник к губам Джин, а потом стал срывать с себя рубашку. Джин гладила его шею, спину. Она не отдавала себе отчета, что делает. Страстное желание, которому она не могла противиться, обещало столько блаженства! Но внезапно, словно ледяная рука сжала ей сердце. В панике Джин рванулась в сторону и крикнула, неизвестно откуда взяв силы:
– Нет!
Ланс вздрогнул и отпрянул от нее. Он выглядел скорее расстроенным, чем злым. Джин напоминала ему затравленного зверька. Сжавшись на краю кровати, она судорожно пыталась прикрыть обнаженную грудь.
– Я не причиню тебе боли, – нежно пообещал он.
Джин лишь усмехнулась. Он не понимал: уступив ему сейчас, она не сможет вернуться к прежней жизни. Ей больше всего на свете хотелось принадлежать ему, но не день и не год или два, а всю жизнь. Но ему-то это было не нужно.
Ланс снова потянулся к ней и нежно провел рукой по ее щеке. Девушка отшатнулась и стала торопливо застегивать блузку.
– Извини, я не хотел тебя торопить.
– Не стоит извиняться, ты просто делал свое дело.
– Дело?
– Ты считаешь, что я доступная.
– Доступная? – повторил Ланс. – Это совершенно не то слово. Я мог бы назвать тебя нежной, податливой, но никак не доступной.
Джин не успела ничего ответить, потому что они услышали, как подъехала машина.
– Наверняка это вернулись отец с Дорри.
– Ну и хорошо, – бесцветным голосом проговорила Джин, поправила волосы и подняла сумку с пола.
– Ты все-таки решила
Встретив Джин в коридоре, профессор Диллон понимающе кивнул. Дорри же не сразу догадалась, что Джин уезжает, но, заметив сумку в руках старшей подруги, начала хныкать.
Джин тоже была готова расплакаться и с трудом удерживала слезы. Она ободряюще потрепала Дорри по плечу и нежно обняла, обещая писать. Прощаться с Лансом она не захотела, но если бы обернулась, то увидела бы в его глазах смятение, боль и тоску.
Дуэйн Диллон в который раз пожалел, что вмешался в их отношения. Он старался сделать как лучше, а вышло наоборот. Ему было тяжело смотреть в безжизненные глаза своей любимицы.
Джин действительно была опустошена. Да, ей хотелось бы навсегда остаться здесь, с Лансом, чтобы постоянно чувствовать его волшебные поцелуи, прикосновения рук, теплоту тела. Но только теперь она поняла, что, лишившись всего этого, вообще отказалась от возможности любить. До сих пор она не знала, что такое любовь, не подозревала, что любовь может быть мучительной, нести не только радость, но и тоску и боль. Боясь сломаться под тяжестью этой муки, Джин выбрала одиночество, но так тяжело, как сейчас, ей еще никогда не было.
10
Соревнования в Атланте собрали множество именитых участников. Джин предстояло бежать дистанцию в пять тысяч метров.
Минул уже год с тех пор, как она покинула дом Ланса и снова начала посещать колледж. Дуэйн Диллон настоял, чтобы она осталась в его доме. И она согласилась, попеременно переживая то надежду, то страх увидеть Ланса и испытывая ужасное разочарование, оттого что он не приезжал. Скрепя сердце она снова занялась бегом. Постепенно ее результаты стали лучше, чем когда-либо.
Весной события развивались с невероятной быстротой. Оказавшись в тридцатке сильнейших мира, Джин познакомилась с Джо Форбзом, который решил поставить на нее и стал ее менеджером. Девушка перебралась в его спортивный лагерь, где постоянно тренировалась. Теперь у нее был стабильный заработок, возраставший по мере того, как увеличивалось число выигранных ею соревнований.
Для Форбза главным были деньги. Ради них он шел на все, чтобы сделать из Джин профессионала. Но и она была заинтересована в финансовой независимости. Ей нужно было доказать всем, и прежде всего себе, что она не нуждается ни в чьей благотворительности…
Джин заняла позицию на беговой дорожке, стараясь не смотреть на толпу зрителей. Забитые орущими людьми трибуны всегда мешали ей сосредоточиться, лишали самообладания.
Когда прозвучал выстрел стартового пистолета, Джин рванула, словно стрела, выпущенная из лука. Через некоторое время вперед вырвались трое: Джин, немка и болгарка.
Никто не считал Джин достойной соперницей. Ее почти не знали в спортивных кругах. Когда прозвучал гонг, возвещавший о начале последнего круга, немка и болгарка сосредоточились на соперничестве друг с другом, не взяв в расчет Джин. Это оказалось ошибкой. Прошло то время, когда она считала лидеров недосягаемыми. Теперь ее подстегивало самолюбие. Когда до финиша оставалось пятьсот метров, Джин поравнялась с немкой и оставила ее за собой в крайнем недоумении. Казалось бы, финал предрешен, но эта неизвестная бегунья спутала все карты.