Шальные желания

Слоун Зора

– Извини за опоздание. Я все сделаю.

Джин ничего не стала объяснять. Она училась и работала, и порой это было трудно совмещать.

– Не волнуйся, девочка, – успокоила ее Лорел, официантка из ее смены. – Он уже и так заработал достаточно денег, – продолжала она, имея в виду хозяина. – Моя дочка родила сына. Назвали Клайд. Тебе нравится?

– Замечательно, – улыбнулась Джин. – Как они оба?

– Просто чудесно. У меня уже есть фотографии.

– Было бы интересно посмотреть.

Лорел

начала рыться в карманах униформы, но прежде чем смогла что-нибудь достать оттуда, Джим прервал ее:

– Позже. А сейчас нашей новоиспеченной бабушке лучше размять косточки и принять заказ у тех господ.

– Ну и зануда! – откликнулась Лорел кокетливо. Ей было только сорок, и к тому же она любила сбрасывать лет пять. – Увидимся позже, девочка.

– Да уж, теперь она от тебя не отстанет, – усмехнулся Джим.

Джин улыбнулась им обоим и пошла переодеваться. До переезда в Штаты она никогда не работала официанткой, и Джим поначалу категорически отказывался принять ее, но со временем она зарекомендовала себя с лучшей стороны.

Она жила, по предложению Джима, в маленькой квартирке над рестораном. И хотя колледж находился в другом конце города, Джин была рада и этому.

– Молодец! Ты хорошо поработала сегодня, – сказал Джим в конце вечера.

– Спасибо. – Джин, попрощавшись, выбежала на улицу.

Она завернула за угол и быстро поднялась в свою квартирку. Это было не самое комфортабельное жилье: маленькая комната, совмещенный туалет, где вечно все протекало. Джин была в ужасе, когда впервые увидела эти «апартаменты», но со временем привыкла.

Обычно она засыпала, едва голова касалась подушки. Но в этот вечер сон не шел к ней. И все из-за Ланса Диллона. Казалось бы, ей стоило испытывать благодарность к тому, кто понял, как бывает стыдно за свою неполноценность. Но почему-то она только злилась на него.

Джин вспомнила студентов, толпившихся вокруг стола Диллона во время перерыва. Она не хотела быть похожей на них, не хотела оказаться в числе любимчиков профессора, она вообще не хотела ничего. По крайней мере, так ей казалось.

Никогда Джин не жалела себя и тем более не позволяла это делать другим. Но ощущение постоянной обиды редко покидало ее.

После несчастного случая ее отец не смог продолжить спортивную карьеру. А после того, как умерла мать Джин, он и вовсе отошел от дел.

Девушка не могла вспомнить, когда он начал пить. Напившись, отец становился сентиментальным, вспоминал прошлое, планы и несбывшиеся мечты.

Одну его мечту Джин обещала воплотить в жизнь. Она твердо решила выиграть медаль. И не какую-нибудь, а олимпийское золото.

Эта мечта помогала Джин преодолевать одиночество и обиды. И когда дети ее возраста слушали на ночь сказки, она ловила каждое слово отца о соревнованиях.

Джин

с детства занималась бегом и не бросила его, даже когда, отвратительно закончив школу, устроилась работать на фабрику. Она вступила в местный клуб бегунов, где и выиграла свою первую медаль.

Отец, безусловно, был очень горд успехом дочери. Неделю он праздновал, а потом очутился в больничной палате. Такое случилось не в первый раз, но, увы, в последний. Из больницы отец уже не вышел…

В наследство от него Джин осталась лишь мечта. Но она делала девушку сильной, и никто не мог свернуть ее с избранного пути.

Не успела Джин уснуть, как уже бежала во сне по знакомой дорожке, наматывая круги. Ее душа пела, а тело летело, словно было невесомым. Бег – это был праздник, где не существовало никаких проблем.

В то утро она вновь встретила на стадионе Ланса Диллона. Он не бегал, а просто сидел на скамейке. Джин не сразу узнала его: она не посещала занятия по истории уже две недели.

Ей осталось пробежать еще десять кругов, когда внезапно Ланс оказался рядом.

– Болели? – спросил он.

– О чем вы?

– Я говорю про прошлую неделю. Проще было бы сказать: да, простудилась. Но зачем?..

– Нет.

– Значит, прогуливали, – заключил Ланс.

– Значит, так. Я не буду изучать этот курс.

Джин собиралась уйти, но Диллон удержал ее за руку. Глаза девушки гневно вспыхнули, но он проигнорировал это.

– Вы испугались и решили сбежать. Даже не дали шанса помочь вам.

Он был прав, и Джин понимала это. Но почему он так беспокоится? Его это не касается.

Между ними шла молчаливая борьба: Джин пыталась высвободить руку, а Ланс не отпускал.

Он решил сменить тему.

– Чем же вы решили заняться?

– Я… я еще не решила, – неохотно ответила девушка.

– Когда решите, дайте мне знать. Просто интересно, что можно изучать, не открыв ни одной книги и не написав ни строчки.

Глаза Джин потемнели от ярости.

– А вам-то что?

– Одному Богу известно, – в бессильном раздражении ответил Ланс. И немного погодя мягко добавил: – Я хочу помочь вам, Джин. Позвольте мне.

Когда он говорил таким тоном, его слова звучали, словно музыка. Она уже готова была сдаться, но в последний момент опомнилась.

– Мне не нужна ничья помощь! – резко бросила она.

Ланс напрягся.

– Ах, да, вы же собираетесь стать знаменитой спортсменкой.

Джин возмутилась. Он не только догадался о ее мечте, но и разрешил себе посмеяться над ней.

– Возможно у вас, получится, – добавил Ланс. – Я слышал, вы подаете надежды.

– У кого?

– От кого, – поправил Диллон. – От вашего тренера.