Шалости хтони

Сухов Лео

А темнота, всё больше густевшая, наваливалась со всех сторон. Под одежду колючими пальцами уже пробирался холод.

— Ну что же я так-то? — расстроился Билей.

И стало ему себя жуть как жалко! На своём узле он занимал высокий пост, жил в тёплом доме, с любящей семьёй… Ну, как ему казалось, любящей. А тут, на узле Священной

Пирамиды, жена сразу взяла детей и сбежала к бывшему соседу, который и здесь, зараза такая, хорошо устроился. А бедняга Билей так и жил в холодном бараке, пока не поступил в артель, занимавшуюся постройкой железной дороги. И вроде бы всё начало налаживаться — так вот, пожалуйста!

Можно было, конечно, рискнуть… Аккуратно, цепляясь за все неровности, пройти по уступу, чтобы добраться до ближайшего освещённого спуска. Но Билей умаялся за день, много выпил и очень хотел спать. Правда, ещё не настолько, чтобы остаться ночевать на улице в такую холодрыгу.

Билей крутил головой из стороны в сторону, надеясь разглядеть в темноте либо выход из ситуации, либо какой-нибудь источник света поблизости. Но его взгляд натыкался лишь на цепочку фонарей вдалеке, которые освещали деревянные мостки спуска с вершины.

И на светящиеся знаки Порядка там, где их активировали.

— А что если?.. — подумал Билей, но погрустнел, вспомнив о запрете местного правителя вкладывать УЕ в неактивные знаки Порядка.

Причина запрета была ему неизвестна. Но в какой-то момент Билей решил для себя, что если он засветит пару знаков, то ничего страшного не случится. Может, этого даже никто и не заметит! Он дотронулся до одного из знаков рукой, и перед глазами сразу же высветилось уведомление от Упорядоченного, предлагавшее активировать знак.

Количество универсальных единиц Билею не понравилось, но еды на них не купишь — нужны были деньги. А деньги надо было зарабатывать. Ну а в артели железнодорожников платили хорошо… Так что,

скрипнув зубами, Билей расстался с нужной суммой, и рядом с ним тут же засиял знак Порядка, распространяя вокруг мягкий тёплый свет.

Рабочий радостно двинулся вперёд и шёл, пока свет от знака позволял увидеть хоть что-нибудь. А потом шёл дальше, пока снова не начал спотыкаться. Ему удалось пройти половину расстояния до деревянного спуска.

Надо было активировать следующий знак.

Стоимость активации увеличилась, но Билей уже решил для себя, что раз сгорел сарай — то гори и хата. Он влил нужное количество единиц, и знак засветился, освещая ему путь. Обрадованный рабочий выбрался к свету и заспешил в артель, представляя, как завтра будет хвастаться другим работникам своей находчивостью, которая уберегла его от нагоняя.

Глубоко под землёй, в одном из засыпанных залов Священной Пирамиды, где много тысяч лет поддерживалось поле стазиса, мигнули светильники. Начав разгораться, они озарили длинный зал с почти сотней каменных постаментов, на которых лежали воины, закованные в броню из ф’дарской стали.

А затем свет добрался до отдельно стоявшего постамента, где покоилось тело могучего мужчины в дорогих доспехах. Стазис отключился, а мужчина медленно втянул ноздрями затхлый воздух и открыл глаза.

— В’пе хоро сва! — выдохнул он, схватившись за голову, которая нестерпимо болела. — Хара м’сака топо рва?

Люди на постаментах медленно зашевелились, садясь и начиная постанывать от боли. Погружать в стазис живых людей умели единицы чудодеев. Это было настоящее искусство. Но чудодей ф’дара был одним из лучших. Впрочем, как и всё остальное, чем владел великий завоеватель.

А головная боль…

Ну что ж, это была мизерная плата за возможность взять реванш.