Шаловливый дедушка
Шрифт:
Получив адрес, мы отправились туда. Директор краеведческого музея жил в том же старинном двухэтажном доме, в котором ныне располагался филиал музея, вытесненного из имения Ипатьевых. Дом был значительно меньше барского. Даже не дом, а домик.
У директора на втором этаже во флигеле была оборудована квартира, а все остальное помещение отдано музею. Его экспозициям и запасникам.
Перед домом был разбит небольшой садик, войдя в который мы поняли, что никакой Тихомиров Иван Михайлович нам для того, чтобы найти нашу колонну, не нужен. Колонна
Стоящая среди них колонна буквально бросалась в глаза всякому, кто входил в музей.
Удивительно даже, почему старичок-хранитель сразу не понял, о чем мы спрашивали? Ведь если колонна стояла тут у всех на виду, то он должен был проходить мимо нее почти ежедневно. Может, потому он ее и не замечал, что торчала под самым носом.
Как бы там ни было, факт оставался фактом, нужный нам фрагмент скульптуры со старинной картины найден. Оставалось изыскать способ и умыкнуть эту колонночку, чтобы покопаться в ней и найти то место, куда полагалось вставить ключ, чтобы тайник раскрылся. Мы еле удержали Маришу, которая уже рванула было по цветам обследовать колонну.
— И как нам ее отсюда забрать? — задумчиво сказала она, оглядывая колонну. — В ней не меньше центнера веса.
— А больше не хочешь? И в любом случае это не труба, не кусок железа. Даже если нам удастся ее выдернуть из земли, то не таскаться же с ней по улицам, только внимание к себе привлекать.
— Внутри она должна быть пустой, — непонятно к чему сказала Юля. — Там ведь сокровище спрятано.
Но знаете, она выглядит недостаточно толстой, чтобы вместить в себя все сокровища фараона, которые ему полагалось брать с собой в дорогу в Царство Мертвых. Хило она как-то для этого выглядит.
— Себекхотоны жили в Двенадцатой или Тринадцатой династии. Это примерно полторы или даже две тысячи лет до нашей эры. То есть около четырех тысяч лет назад, — с удовольствием принялась я делиться с друзьями своими познаниями.
— Кто знает, что за это время могло произойти с гробницами фараонов. А если более ранние грабители успели еще до Ипатьева часть гробницы разграбить? А на его долю досталась только одна погребальная камера. Вот ее содержимое сейчас тут и спрятано.
— Молчи! — застонала Мариша. — А то я сейчас лопну от нетерпения.
— И вообще фараонов не всех хоронили с такой помпой, как Тутанхамона, — сказала я. — Хотя фараон и есть фараон. И отправить его в Царство Мертвых без золота и драгоценностей никак нельзя.
— Уймите ее кто-нибудь, — сказала Мариша.
— Давайте подумаем о практической стороне дела, — напомнил Саша. — Может быть, никаких сокровищ там и нет. Лично я не поверю, пока сам не увижу.
В это время из дома вышел низенький мужчина с добрым и каким-то немного виноватым лицом. Короткие волосики обрамляли круглую уютную лысину. Одет мужчина был в потрепанные брюки,
— Добрый день! Вернее, добрый вечер! — поприветствовал он нас. — Извините, но музей закрыт.
Приходите завтра.
— Ой, как жалко! А мы приехали из города специально, — сказала Мариша. — Ну, завтра, так завтра.
И она повернулась, чтобы уйти.
— Постойте! — остановил ее мужчина. — Раз уж такое дело, давайте, я вам помогу. Вас интересует что-то особенное?
— Честно говоря, мы пишем курсовую работу по истории дизайна интерьера в дворянских жилищах нашего края, — принялась врать Мариша. — Мне досталось в качестве объекта бывшее имение Ипатьевых. Видимо, наш преподаватель не знал, что его недавно передали детскому дому и там ничего из интерьера не сохранилось. Но нам в детском доме посоветовали обратиться в ваш музей.
— И правильно посоветовали, — согласился мужчина. — Я директор музея. Тихомиров Иван Михайлович. Пойдемте, я вам все покажу. Все вещи из музея в имении Ипатьевых сохранены. К сожалению, относительно скромные размеры выставочных залов не позволяют нам в настоящий момент показать их в полном объеме. Но мы их чередуем, по возможности в разное время показывая все экспонаты.
Радушный директор музея, приветливо улыбаясь, провел нас в музей. Там он открыл две смежные комнаты, обставленные мебелью.
— Тут у нас мебель карельской березы из музея в имении Ипатьевых, — сказал он. — Просто чудо, что она сохранилась. Все-таки массы в ту революционную пору были далеки от преклонения перед работами старых мастеров. В других имениях такую мебель красные могли пустить на растопку печей. Девушка, а можно полюбопытствовать, где вы учитесь?
— В университете моды и дизайна на кафедре оформлении интерьера, — без запинки отбарабанила Мариша.
— И кто у вас читает курс по интерьеру? — спросил Иван Михайлович.
— Колышев Сергей Петрович, — тут же придумала Мариша.
— Никогда не слышал, — задумался директор музея. — А университет платный?
— Конечно, — обиделась Мариша.
— Знаете, боюсь, что вам следует попросить сменить вашего преподавателя как крайне некомпетентного, — сказал Иван Михайлович. — Дело в том, что он совершенно зря указал вам бывшее имение Ипатьевых в качестве объекта для вашей курсовой работы. Там из интерьера, оставшегося после хозяев, есть всего несколько вещей. Я их вам, конечно, покажу.
Но, поверьте, на этом курсовую работу не напишешь.
А все остальное было свезено к нам в музей из соседних имений. Как говорится, с миру по нитке.
— Жаль, и спасибо, что вы меня предупредили, — сказала Мариша. — Я обязательно поговорю со своим преподавателем. И все-таки не покажете вы нам те несколько подлинных вещей из имения Ипатьевых, о которых вы говорили?
— Да, только большой художественной ценности они не представляют. Вот этот диван из спального гарнитура. Обивку, конечно, пришлось менять.