Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

Дик Филип Киндред

— Вы правы, — согласился Гиллик.

— Понравился вам магазин моего мужа? — спросила Вирджиния.

— Ну конечно, — ответил Гиллик.

— Я помогала его покупать, — сообщила она. — Моя мама и я.

— Вот как, — сказал Чик. — Я не знал. — Он и Гиллик внимательно посмотрели на нее. — Значит, он записан на ваше имя, да?

— Нет, — сказала она. — Право собственности принадлежит Роджеру. Я позволила ему так это устроить.

— Очень мило с вашей стороны и со стороны миссис Уотсон, — заметил Чик.

—

Знаете, почему я в трико? — спросила Вирджиния. Распахнув пальто, она показала им, во что одета — так они и застали ее, когда пришли. — В этом я занималась танцевальной терапией. Мне пришлось бросить занятия, чтобы он открыл свой магазин. Зря, да? Не нужно было. Я совершила серьезную ошибку.

Гиллик и Чик молчали.

— Вы замечательно выглядите, — наконец сказал Гиллик, дымя сигарой.

— Пойдемте, — сказала Вирджиния и щелкнула выключателем. — Пошли, пошли.

Она двинулась обратно, наверх.

Дождавшись их у входной двери, она повторила:

— Пойдемте.

Вирджиния стояла, а они вышли на улицу. Заперев дверь, она поспешила к «универсалу». Не успели мужчины сесть в машину, как она задним ходом выехала на улицу, переключила передачу и поехала к дому.

— Не надо так волноваться, — сказал через некоторое время Чик.

Не понимая, что происходит, мужчины занервничали.

Она резко повернула направо, и машина едва не задела стоявший на углу грузовик.

— Не торопитесь так, Вирджиния.

Не отвечая, она продолжала гнать на самой высокой скорости. Остановившись у своего дома, она поспешно выскочила из машины.

— Спокойной ночи, — попрощалась она с мужчинами и швырнула ключи на колени Чику.

Схватив сумочку, Вирджиния побежала по дорожке к крыльцу. Войдя в дом, включила свет в гостиной, села перед телефоном и набрала номер Лиз. Долго не отвечали. Наконец в трубке щелкнуло, и она услышала голос Лиз:

— Алло?

— Роджер у вас? — напрямую спросила она.

— Ч–что? — отозвалась Лиз.

— Роджер у вас?

— Нет, — сказала Лиз.

— Мне нужно с ним поговорить, — потребовала Вирджиния.

— Его у меня нет, — сказала Лиз. — С чего бы ему тут быть? Я его уже неделю не видела.

— Я хочу поговорить с Чиком.

— Он прилег вздремнуть.

— Ах ты лгунья наглая! — воскликнула Вирджиния. — Я знаю, что ты врешь, ведь Чик здесь, у моего дома, в вашей машине. С Гилликом. Они даже еще не уехали. Чика не было дома весь вечер. Он был на совещании.

В трубке щелкнуло, и связь пропала.

Вирджиния повесила трубку, потом сняла опять и снова набрала номер. Она долго слушала гудки, наконец Лиз ответила.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Чтоб духу твоего рядом с моим домом больше не было! — приказала Вирджиния. — Держись отсюда подальше. Лгунья ты смазливая, и больше никто. Слышишь меня? Больше

сюда не вздумай соваться. Чтобы никогда я больше не видела, как ты у моего дома хвостом крутишь!

На другом конце линии Лиз начала было что–то говорить, но Вирджиния не стала ее слушать и повесила трубку. Вскочив на ноги, она подошла к окну и посмотрела на улицу. «Универсала» уже не было. Улица была пуста.

Прошло пятнадцать минут. Она все стояла у окна, не снимая пальто. Через полчаса на улицу выехал «Олдсмобиль». Он остановился на подъездной дорожке, погасли фары, выключился двигатель, открылась дверь, и показался Роджер. Он запер машину и пошел по дорожке к крыльцу. У крыльца он остановился. Дверь была распахнута, Вирджиния так и оставила ее. Роджер немного постоял и вошел.

Увидев его лицо, Вирджиния сразу поняла, что, когда она звонила, он был там. Он весь закрылся. Это хмурое, непроницаемое, упрямое выражение его лица было хорошо знакомо ей уже много лет. Он ссутулился, руки засунул в карманы. Вначале стоял молча, только время от времени бросая на нее взгляд. Губы его шевельнулись, он хотел было что–то сказать, но потом вытер рот пальцами, что–то пробубнил и снова замолчал.

— Ты был там, — сказала Вирджиния.

— Где? — пробормотал он.

— Когда я звонила. Ты был у Лиз. Ты еще не успел уйти.

— Не был я у нее, — сказал он.

И тут лицо Роджера медленно расплылось в хитрой самоуверенной ухмылке. У тебя нет никаких доказательств, словно говорил он. Потоптавшись на месте, он взглянул на Вирджинию и усмехнулся. Но он боялся ее. Ухмылка не скрыла страх. Он улыбался, потому что трусил.

— Где же ты был? — спросила она.

— В магазине.

Он был удивлен.

— Я звонила в магазин.

— Я был внизу. Работал в подвале, — сказал он.

— Все время?

— Да. Было много работы.

— Ты такой же отпетый лгун, как и она, — сказала Вирджиния. — Мы ездили в магазин.

— Кто это «мы»?

— Чик, я и Гиллик.

Теперь Роджеру нечего было сказать. Он потер рукой подбородок, уставился на свои ноги и продолжал ухмыляться — усмешка, пустая и бессмысленная, не сходила с его лица. Это привело Вирджинию в бешенство.

— Ну и дрянь же ты.

Он заморгал.

— Я все про это знаю, — сказала она. — Сходи–ка, пока не поздно, в аптеку, купи себе какое–нибудь лекарство, а то, может, подхватил что–нибудь.

Она верила в то, что говорила, но, как только произнесла эти слова, почувствовала себя глупо. И Роджер после ее слов глядел уже совсем по–другому.

Как будто то, что она сказала, придало ему какой–то уверенности, укрепило его. Роджер перестал дергать себя за подбородок. Он больше не улыбался и выглядел серьезным. Расстегнув пальто, он прошел с ним мимо нее к шкафу. Вернувшись, он спросил: