Шамабад должен гореть!

Март Артём

Затем короткие речи проговорили и остальные офицеры. Гражданский, оказавшийся целым главой сельсовета поселка «Московский», даже встал и, нещадно запинаясь, стал читать свою пространную речь с бумажки.

Он беспрестанно «поздравлял», «желал» и «выражал надежду».

Когда, наконец, закончил, началась торжественная часть. Давыдов поднялся со своего места, встал справа, у трибуны. Откинул красное полотнище, расстеленное на углу стола. Там аккуратными рядками лежали награды — медали, ордена и наградные знаки, которые предстояло вручить солдатам и офицерам.

По

очереди назывались имена награждаемых. Каждый названный вставал, под всеобщий грохот аплодисментов. Получал медаль и благодарное рукопожатие от начальника отряда. Затем возвращался на свое место.

Вызвали и Стаса с Алимом. Оба получили медали «За отличие в охране государственной границы» и значки «Отличник погранвойск».

Когда вернулись на лавку, Стас шутливо заявил:

— Эх! Жалко Тимощуку его «браговарню» закрыли! А то обмыли бы!

— И шампанское кончилось, — рассматривая и полируя манжетой свою медаль, добавил Алим.

— Какое шампанское? — Алейников удивленно поднял брови.

— Как какое? Детское.

— Тьфу ты! Алимка! Голова садовая!

— Селихов Александр Степанович! — Позвал, наконец, Давыдов.

— Ну давай, Сашка! — Хлопнул меня по спине Алейников, — иди получай свое «за отличие»!

— Такая у него уже есть, — буркнул Алим.

— Ниче! Еще дадут!

Я аккуратно прошел вдоль лавки. Выбравшись в свободное пространство, под аплодисменты направился вдоль стены к Давыдову. Подполковник едва заметно улыбнулся, когда я приблизился.

— Тебя-то я и ждал, Саша, — пожимая мне руку, добродушно сказал он.

— Меня? Почему же?

— Должок у меня перед тобой. Вернуть хочу.

— О чем вы?

Он и правда вручил мне медаль «За отличие в охране государственной границы» повторно.

— Это еще не все. Не торопись уходить, — с напутственной улыбкой произнес начальник отряда.

Потом потянулся за другой медалью, лежавшей чуть поодаль от всех. Когда взял награду и передал мне, я смог рассмотреть ее. Это был серебряный кругляшок на пятиугольной колодке, обтянутой серой шелковой лентой с двумя продольными синими полосками по краям.

Получив медаль от Давыдова, я смог прочесть на серебряном кружочке красные эмалированные слова «За отвагу».

Я поднял взгляд на подполковника.

— Все слышали, как ты жизнью рисковал, чтобы вытащить сержанта Нарыва из-под вражеского огня, — начал Давыдов, — Да и еще раз, несколько дней назад, товарищей спас от захвата нарушителями государственной границы. Заслужил ты ее, Саша. Носи с гордостью.

Я снова глянул на медаль. На ее лицевой стороне в верхней части были изображены три летящих самолёта И-16. Под самолётами помещена в две строки уже рассмотренная мной надпись «За отвагу». Под этой надписью изобразили стилизованный танк Т-35. В нижней части медали добавили украшенную красным надпись «СССР».

— А теперь про должок, — хитровато ухмыльнулся Давыдов и снова потянулся к полотнищу. Взял с него один из значков «Отличник погранвойск второй степени».

— Тебе его еще с

первой медалью за отличие в охране госграницы хотели вручить, — сказал он. — Но не было. Только недавно привезли. Вот потому и был у меня перед тобой должок.

Он передал мне еще и значок. Тот представлял собой пятиконечную звезду с изображением пограничника и надписью «Отличник погранвойск». Надпись расположили в две строки вертикально, у обеих граней значка. Снизу на стилизованном щите значка красовалась цифра два.

— Спасибо, товарищ подполковник, — сказал я.

— Это тебе спасибо. За службу.

Давыдов снова протянул мне руку. Я пожал. Зал разразился новой волной аплодисментов.

— Много у нас в отряде славных ребят. Много таких, что я бы мог назвать героями, — сказал он, как-то погрустнев. — Некоторых — посмертно. Но хочу тебе признаться, Саша, таких парней, чтобы так быстро, как ты себя проявили, я за всю службу еще ни разу не встречал.

Подполковник сдержанно улыбнулся.

— Слушай, Саша, — Вдруг спросил он, — А ты никогда не думал свою жизнь связать с армией? Стать офицером? Если решишь пойти учиться, можешь рассчитывать на отличную характеристику. От меня лично.

— Если по-честному, — ответил я. — Я себя без армии и не мыслю.

По лицу Давыдова я заметил, что мой ответ ввел его в некоторое замешательство. Мол, «Еще и года не отслужил, а уже не мыслишь»? Да только хотелось мне быть перед начотряда честным. Пусть даже он меня до конца и не сможет сейчас понять.

— Ну, давай! Хвастайся! — Сказал мне Стас, когда я вернулся на свое место, а награждение продолжилось, — что ты там принес?

Я показал ему полученные медали и значок, которые аккуратно положил на удостоверения к ним.

Алим со Стасом уставились на мою медаль «За отвагу».

— У нас на заставе такой ни у кого нету, — словно бы завороженный медалью, сказал Стас.

— Теперь есть, — добродушно ответил ему Алим.

Домой мы вернулись часам к четырнадцати. На заставе нас встретили скромным праздничным обедом. Свободные погранцы жарили шашлык у бани. В этом им помогали ребята одного из танковых экипажей.

Кроме нас с Алимом и Стасом награды «За отличие в охране государственной границы» и «За отличие в воинской службе» сегодня получили еще двое бойцов. Одним из них был Мартынов. Другую вручили Антохе Фрундину — сержантику, что приехал служить на Шамабад, когда нас, еще зеленых новичков, распределили на эту заставу.

Мы посидели, отведали вкусного барашка, которого подстрелил в наряде один из ребят. Не забыли оставить шашлыка товарищам, что были сегодня на службе.

Не раз и не два, ко мне подходили парни. Просили показать медаль «За отвагу», что я привез нынче из отряда. Они уважительно кивали. Хлопали меня по плечу.

«Молодой, а уже заслужил» — неоднократно слышал я в этот день.

Каждый на заставе знал, через что всем нам пришлось пройти, чтобы заслужить право носить на груди эти красивые кусочки металла.