Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2
Шрифт:
– Черт возьми, за что?
– Не знаю, Мак… капитан Мак-Айвер. Как только узнаю, сразу доложу. Также, как только смогу, верну Марка Дюбуа назад в Бендер-Делам, но, кхм, тут воздух не сильно свежий. Нам всем предписано не покидать территории базы, а на вышке… на вышке тут поставлен очаровательный и очень дружелюбный вооруженный охранник, все полеты отменены, кроме экстренной эвакуации, да и в этом случае нам предписано брать на борт охранников. И никакие вылеты не разрешены из нашей зоны.
– Что все это значит?
– Не знаю. Наш досточтимый командир базы, полковник Пешади, заверил меня, что это все временные меры, только на сегодняшний день, возможно, на завтрашний. Кстати,
– Какого черта ему там понадобилось?
– Не знаю, сэр. Старина Скра… капитан Скраггер сообщил, что с этой просьбой к нему обратился де Плесси на Сирри. Я… э-э, похоже, время у меня выходит. Наш дружелюбный охранник нервничает, но если вы сможете прислать 125-й сюда, полковник Пешади сказал, что даст разрешение на посадку. Я постараюсь отправить Мануэлу, но многого не ждите, она тут без вестей о Старке разнервничалась, как кролик в компании гончих на псарне.
– Могу себе представить. Скажите ей, что я отправляю Джен. Конец связи, одному Богу известно, сколько времени уйдет на то, чтобы добраться до аэропорта. – Он повернулся к Дженни. – Джен, собери сум…
– Что ты с собой будешь брать, Дункан? – сладко спросила она.
– Я не лечу, ты летишь!
– Не говори глупостей, дорогой. Если ты хочешь успеть встретить 125-й, тебе лучше поторопиться, только смотри, не забудь фотографии! О, кстати, забыла сказать тебе: пока ты пытался пролезть в свой кабинет, Шахразада прислала одного из своих слуг с приглашением на ужин.
– Джен ты летишь со 125-м, и кончен разговор!
Спор закончился очень быстро. Он отправился в путь и пробирался задворками, большинство основных перекрестков были запружены людскими толпами. Каждый раз, когда его останавливали, он поднимал фотографию Хомейни, под которой на фарси было написано ДА ЗДРАВСТВУЕТ АЯТОЛЛА, и его беспрепятственно пропускали, махнув рукой. Ему нигде не встретились ни войска, ни полиция, ни служба безопасности, так что фотография шаха с подписью ДА ЗДРАВСТВУЕТ СЛАВНЫЙ ИРАН ни разу не понадобилась. Тем не менее на дорогу, которая обычно занимала меньше часа, у него ушло два с половиной часа, и щемящее тревожное чувство, что он опаздывает, росло внутри с каждой минутой.
Но 125-го не оказалось ни на одной из параллельных взлетно-посадочных полос, ни на бетонированной площадке в грузовой зоне, ни рядом со зданием аэропорта на другом краю летного поля. Мак-Айвер в который раз посмотрел на часы: семнадцать часов семнадцать минут. Светлого времени осталось не больше часа. Прилетают впритык, сказал он себе, если вообще прилетают. Видит Бог, власти уже могли развернуть самолет обратно.
Рядом со зданием аэропорта по-прежнему стояло несколько пассажирских авиалайнеров. Один из них, «Боинг-747» компании «Роял Ираниан Эйр», представлял собой искореженную развалину, выжженную изнутри дотла. Другие с виду были в порядке – Мак-Айвер был слишком далеко, чтобы разглядеть маркировку, но где-то среди них должен был находиться и борт «Алиталии», так и не получивший разрешения на взлет. Паула Джанкани по-прежнему жила у них, и Ноггер Лейн подолгу и весьма ощутимо находился рядом. Славная девушка, рассеянно подумал он.
Впереди показались ворота, которые вели в грузовую зону и к их складу. Склад был на замке с прошлой среды – он автоматически закрывался на четверг и пятницу (священный день и обязательный выходной для мусульман), которые являлись иранским уик-эндом, и ни ему, ни кому-то из их сотрудников не удалось пробраться сюда ни в субботу, ни в воскресенье. Он
Ворота, которые вели на бетонированную площадку для самолетов и вертолетов, были закрыты и заперты на простой засов. Знак на английском и фарси гласил: ВЪЕЗД ТОЛЬКО ПО РАЗРЕШЕНИЮ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ. Мак-Айвер подождал, потом посигналил, подождал еще. Никто не появился, поэтому он вылез из машины, открыл ворота пошире, проехал внутрь, остановился в нескольких шагах по другую сторону, еще раз вышел, запер ворота на засов и покатил к складам и офису S-G рядом с примыкающими к ним ангарами и мастерской, где можно было разместить четыре 212-х и пять 206-х и где сейчас стояли три 206-х и один 212-й.
Он с облегчением увидел, что двери главного входа были закрыты и заперты. Мак-Айвер боялся, что к ним могли вломиться и все разграбить или расколотить. Здесь находилось их основное хранилище запчастей и ремонтного оборудования в Иране – больше чем на два миллиона долларов запчастей и специальных инструментов, а также их собственные заправщики и подземные резервуары, хранившие подальше от чужих глаз пятьдесят тысяч галлонов вертолетного топлива, которые Мак-Айвер «потерял», когда беспорядки в стране стали по-настоящему серьезными.
Он посмотрел на небо. Ветер подсказывал ему, что 125-й должен садиться с западного направления на левую полосу, но самолета нигде не было видно. Мак-Айвер отпер дверь и торопливо прошел по холодному фойе в главный офис, где стоял телекс. Аппарат был выключен.
– Чертовы идиоты, – выругался он вслух. Его неизменное распоряжение требовало, чтобы телекс был включен в любое время. Он щелкнул кнопкой, включая аппарат. Ничего не произошло. Мак-Айвер пощелкал выключателем на стене. Тоже безрезультатно. – Проклятая страна. – В раздражении он подошел к ВЧ– и УВЧ-приемопередатчикам и включил их. Оба питались от батарей как раз на такой случай. Их ровное гудение успокоило его.
– Эхо Танго Лима-Лима, – отчетливо произнес он в микрофон, официальные позывные 125-го: ETLL. – Говорит Мак-Айвер, как слышите меня?
– Эхо Танго Лима-Лима, еще как слышим, старина, – тут же прозвучал лаконичный ответ. – Тут как-то одиноко наверху, мы уже полчаса пытаемся выйти на связь. Ты где?
– В складском офисе. Извини, Джонни, – произнес Мак-Айвер, узнав голос старшего пилота их самолетного флота. – Все на свете проклял, сюда добираясь. Только что приехал. Где вы?
– Семнадцать миль к югу, в «супе», проходим отметку две семьсот по стандартному заходу, ожидаем окончательного разрешения сесть на левую полосу. Что там творится, Мак? Мы не можем связаться с диспетчерской вышкой. На самом деле с нами никто ни разу не связался, после того как мы вошли в воздушное пространство Ирана.