Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2
Шрифт:
– Да, – Петтикин осмотрел место посадки. Поправил наушники на голове. – Эрикки, как тебе место, нормально?
– Да. Поаккуратнее с сугробами. – Эрикки старался, чтобы голос не выдал его нервного возбуждения.
– Нам бы нужен план.
– Думаю, он… он слишком умен, Чарли.
– Может быть, он сделает ошибку.
– Мне нужно, чтобы он сделал хотя бы одну.
Посадка была уверенной и чистой. Снег, поднятый лопастями винта, вращавшегося на холостом ходу, вьюжил за окнами кабины.
– Не оборачиваться!
У обоих пилотов нервы были взвинчены до предела. Они слышали, как открылась дверца, почувствовали
– Эриккиииии!
Несмотря на приказ, они оба обернулись. Ракоци уже вылез из вертолета и тащил Азадэ за собой; она сопротивлялась, брыкалась, хваталась за край дверцы, но он без труда справлялся с ней. Автомат он закинул на плечо. Эрикки мгновенно распахнул свою дверцу и выскочил наружу, проскользнул под фюзеляжем и бросился на него. Но было слишком поздно. Короткая очередь фонтанчиками взметнула снег у него под ногами, и он замер. В десяти шагах, на безопасном удалении от винта стоял Ракоци: в одной руке наведенный на него автомат, другая мертво вцепилась в ее чадру на уровне шеи. На мгновение Азадэ замерла так же неподвижно, потом с удвоенными усилиями, крича и вопя, замолотила по нему руками, застав врасплох. Эрикки метнулся вперед.
Ракоци схватил ее обеими руками и бешено швырнул в Эрикки, остановив финна и повалив обоих на землю. В тот же момент он отскочил назад, повернулся, пробежал несколько шагов и развернулся снова, держа автомат наготове: палец еще плотнее прижался к спусковому крючку. Но нажимать его было не нужно; финн и женщина были еще на коленях, полуоглушенные. Позади них пилот по-прежнему сидел на своем месте. Потом он увидел, как Эрикки пришел в себя и пихнул Азадэ себе за спину, защищая ее, готовый возобновить атаку.
– Стоять! – приказал Ракоци. – Или на этот раз я убью вас всех. СТОЯТЬ! – Он дал предупредительную очередь в снег. – Садитесь в вертолет. Оба! – Полностью придя в себя, Эрикки с подозрением смотрел на него. – Давайте, вы свободны. Садитесь!
Отчаянно перепуганная, Азадэ забралась в задний отсек. Эрикки отступал медленно, прикрывая ее своим телом. Автомат Ракоци смотрел в его сторону. Ракоци видел, как финн сел в дверной проем заднего отсека, упершись ногами в полоз шасси. Двигатели тут же начали прибавлять обороты. Вертолет чуть-чуть приподнялся над землей, медленно развернулся к нему носом; он услышал, как захлопнулась задняя дверца. Сердце застучало еще тяжелее. Вот он, этот миг, подумал он, умрете ли вы все, или мы останемся жить, чтобы сойтись в схватке в другой раз?
Ему показалось, что этот миг длился вечность. Вертолет пятился, фут за футом, все еще оставаясь такой притягательной мишенью. Его палец уперся в курок. Но он не додавил его на долю миллиметра. Вертолет отдалился еще на шаг, другой, третий, потом повернул, быстро пронесся над сугробами и взмыл в небо.
Хорошо, подумал он, и усталость едва не повалила его. Было бы лучше, если бы удалось оставить женщину у себя заложницей, но это не беда. Дочь Абдоллы-хана мы сможем взять и завтра или послезавтра. Она подождет, как подождет и Йокконен. А пока что есть страна, которой нужно завладеть, есть генералы, муллы и аятоллы, которых нужно убить… есть и другие враги.
ГЛАВА 19
Аэропорт Тегерана. 17.05. Мак-Айвер осторожно вел машину по дороге, которая тянулась вдоль ограды из колючей проволоки, направляясь к воротам,
– Черт бы побрал этих людей! – сказала Дженни, когда он, возмущенно топая, вернулся в квартиру. – Не может быть, чтобы мы ничего не могли сделать. Как насчет Джорджа Талбота? Он бы не смог помочь?
– Сомневаюсь. Впрочем, попробовать стоит. Если бы Валик был… – Мак-Айвер замолчал. – Том теперь уже, наверное, дозаправился и почти прилетел на место, где бы оно ни было, это место.
– Будем надеяться, – сказала она, помолившись про себя, – надеяться на лучшее. Ты не видел, какие-нибудь магазины открылись?
– Нет, Джен. На обед – суп из консервов и бутылка пива.
– Извини, пиво у нас закончилось.
Он попробовал связаться с Ковиссом и другими базами по высокочастотной связи, но ответа ни от одной из них не получил. Как и не смог поймать ни Би-би-си, ни AFN, радиостанцию американских вооруженных сил. Он недолго послушал неизбежную антиамериканскую тираду «Радио свободного Ирана» из Тбилиси и с отвращением выключил приемник. Телефон умер. Он попробовал читать, но не смог; голову осаждали тревожные мысли о Локарте, Петтикине, Старке и всех остальных. Он мучился, будучи отрезанным от своего кабинета и телекса и на данный момент неспособным управлять ситуацией. Такого раньше никогда не случалось, никогда. Черт бы побрал шаха за то, что он уехал и позволил всему развалиться на части. Как раньше все было чудесно. Чуть что, и он несся в аэропорт, садился на челночный рейс до Исфахана, Тебриза, Абадана, Ормуза, Эль-Шаргаза или любого другого места, дальше – вертолетом, в любое время, стоило только захотеть. Иногда к нему присоединялась Дженни – обеды на природе, пикники, холодное пиво.
– Да пропади оно все пропадом!
Они едва закончили обедать, когда ВЧ-станция с громким потрескиванием вернулась к жизни. Это был Фредди Эйр из Ковисса, он передал сообщение, что 125-й прибудет в аэропорт Тегерана сегодня около пяти вечера рейсом из Эль-Шаргаза, крошечного независимого эмирата по ту сторону Персидского залива, где у S-G было свое представительство.
– Он не сказал, у него есть разрешение, Фредди? – возбужденно спросил Мак-Айвер.
– Не знаю. Наше представительство в Эль-Шаргазе сказало только: «Расчетное время прибытия в Тегеран – семнадцать часов, передайте Мак-Айверу, мы никак не можем с ним связаться», и так несколько раз.
– Как у вас-то дела?
– Пять на пять, – ответил Эйр. – Старк все еще в Бендер-Деламе, и у нас с ним никаких контактов не было, кроме короткого «все хорошо, прекрасная маркиза» с полчаса назад.
– Это Руди прислал? – Мак-Айвер старался, чтобы его голос звучал ровно.
– Да.
– Держите связь с ними и с нами. Что там сегодня с вашим радистом стряслось утром? Я пару часов пытался выйти на связь, но радости так и не испытал.
Последовала долгая пауза.
– Он задержан.